«"Сотрите мне память". Вахтанговский театр в Омске: что это было?»

Будете в Москве - посмотрите это! Делимся впечатлениями от гастролей Вахтанговского театра в Омске. Готовьтесь к неожиданным эмоциям, слезам и даже паре громких выстрелов - этот театрально-литературный опыт обещает быть ярким.

"Сотрите мне память, чтобы можно было заново пересмотреть эти шедевры" - так и хочется сказать о гастролях Вахтанговского театра в Омске. И да, мы пересмотрели все гастрольные постановки, общались с артистами и руководством, а сейчас очень хотим поделиться впечатлениями от увиденного. Нам показали такие разные миры: от тихой деревенской жизни до пушкинских страстей и шекспировских трагедий. И если вдруг вы окажетесь в Москве, то благодаря этому материалу уже будете знакомы с частью репертуара, узнаете лица и имена режиссёров.

Вахтанговский "Ионыч" (16+) - это Чехов, во вселенной которого есть место "пиршеству человеческого бытия", но при этом той тягучей обречённости, которую мы привыкли видеть в этом маленьком рассказе ещё в школе, здесь нет. История всё о том же - без красоты и любви человек зачахнет, без стремления к чему-то высокому его по инерции понесёт к низменному. Так и земский доктор Старцев, разбитый отказом на его предложение руки и сердца Кате (Котику), спустя года, становится чёрствым карьеристом и уже сам отвергает девушку. Артист, исполняющий роль Старцева, Юрий Поляк, в интервью признавался, что с радостью бы переписал концовку истории в параллельной вселенной: "Конечно, мне бы не хотелось, чтобы мой герой вырезал себе сердце и жил только материальными ценностями - они выдуманные".

Юрий Поляк (Старцев) и Ася Домская (Катя) в спектакле "Ионыч". Фото: Александр Кудрявцев

Удивительная находка режиссёра Олега Долина - смена привычного ракурса. Он перевернул рассказ, сделав акцент на прекрасном и мучительном чувстве любви и на том, как калечит человека разбитое сердце. Выгодно играет на историю то, что рассказ о жизни Ионыча ведётся от лица Кати, ведь, как отметила исполнительница этой роли Ася Домская в нашем интервью, именно отказ девушки запускает цепь событий, которые приводят к большой личной трагедии Ионыча. "Мы идём через внутренний мир героев. Исследуя то, что происходит в их сердцах и душах. И через это, попадаем, как мне кажется, в совсем другого Антон Павловича", - делился с нами режиссёр. Екатерина Ивановна, провинциальная пианистка, со всей её внутренней болью, сомнениями, и даже как ненаписанная страница, в виде отдельной сцены рождается фантазия на тему её биографии и неудачной карьеры в столице. По мнению Аси Домской, исполнительницы роли Котика, с внутренним надломом бы ей помогла справиться только безжалостность: "И нужно остаться жестокими, чтобы вне спектакля зрители и артисты задали себе вопрос: а правильно ли я поступаю, умею ли я принимать любовь и как я сам её проявляю к себе, к окружающим, к миру в целом".

В постановке много необъятного, в ней есть воздух, но также много простой и всем понятной боли от неразделённой любви. И в какой-то момент зритель может прийти в ужас от того, как легко загубить в человеке любовь. Мир "Ионыча", созданный Олегом Долиным, хрупкий и невесомый, такой же бесконечный, как и чувство, о котором говорят его герои - радостное и мучительное.

Ася Домская и Юрий Поляк. Фото: Илья Петров

Великая пьеса Шекспира о тирании и жестокости "Ричард III" (16+) в прочтении режиссёра Автандила Варсимашвили и актёра Максима Севриновского - не просто трагедия о власти и предательстве. Физически уродливый, отвергнутый всеми Ричард решает взять трон любой ценой: плетёт интриги, убивает, предаёт. Но вершина власти оборачивается для него одиночеством и крахом. Ричард Севриновского - человек, в болезненном теле которого живёт зло. На сцене он почти не замирает ни на секунду, будто движение - единственный способ справиться с внутренней мукой.

Ричард в исполнении Максима Севриновского. Фото: Юлия Губина

В готической атмосфере безвременья (здесь едва узнаётся Англия XV века) в Ричарде, постоянно зовущем маму, проглядывается не порочный злодей, а сын, жаждущий любви и признания. Вот только языка любви он не знает, поэтому общается с миром на языке жестокости. В финале ты уже не можешь ненавидеть этого героя, ты узнаёшь в нём помимо звериного, отголоски чего-то человеческого. Севриновский играет на пределе эмоциональных и физических возможностей. По его словам, в этом спектакле "умирать приходится по-настоящему", а зритель в финале благодарен за то, что его не развлекают, а ведут с ним серьёзный разговор.

Максим Севриновский. Фото: Илья Петров

Уже знакомая нашему зрителю по спектаклю Омской драмы "Дальше - тишина…" (16+) история в интерпретации режиссёра Георгия Долмазяна стала третьей постановкой, показанной вахтанговцами в рамках гастролей. Пожилая супружеская пара, оказавшаяся на грани финансового краха, обращается за помощью к своим пятерым взрослым детям - всё, что им нужно, это небольшой дом, где они могли бы дожить старость вместе. Однако ни один из отпрысков не в состоянии взять на себя такую ответственность. Родителей разлучают: каждый переезжает к разным детям. Со временем мать и отец становятся обузой в новых семьях, доходит до жесткого и печального финала.

Пронзительный рассказ о старости, одиночестве, утраченном времени и неблагодарности - испытание для зрителя-эмпатика, и по законам жанра в финале по всему залу были слышны хлюпающие носы. Примечательно, что один из героев, Роберт, даже сравнивает своих родителей, посвятивших друг другу жизнь в любви и гармонии - с вымершим видом: "Такие пары, как вы с - мамой, в наш суровый век полностью вымерли, как мамонты". И всё-таки, хоть повествуется и об одном, в очень многом (а особенно финалом) этот спектакль отличается от омской версии. Пусть для вас это станет дополнительной мотивацией сравнить две разных интерпретации!

Михаила Васьков (откц) и Полина Бондарь (Кора). Фото - Яна Овчинникова

Одним из последних Вахтанговский театр представил "Нахлебника" по Тургеневу - историю, где тихий, незаметный человек оказывается мудрее всех, кто его окружает. В центре сюжета - герой в исполнении народного артиста Андрея Ильина (харизма и сценическая энергия которого покоряет вас сразу). Этот герой по имени Василий Семёныч Кузовкин познал искреннее человеческое счастье не в богатстве или статусе, а в простой любви к жизни. Размеренный быт тургеневской деревни кому-то может показаться скучным фоном, но и здесь кипят страсти. В этом мечте внешние приличия и социальное положение значат больше, чем человеческие чувства, а тот, кого все поголовно считают "Нахлебником", на самом деле единственный, кто сумел сохранить внутреннюю чистоту и красоту. Его родственники, поглощённые жаждой признания, готовы предать даже близких, лишь бы не уронить себя в глазах общества. После такого доброго и светлого спектакля, возможно, зрителю и самому захочется (и будет совсем не страшно) побыть немного честным "чудаком".

Василий Кузовкин в исполнении Андрея Ильина. Фото: Светлана Яковлева

В 1830 году, во время знаменитой Болдинской осени, Александр Пушкин создаёт своё первое законченное прозаическое произведение - "Повести Белкина". Почти два столетия спустя режиссёр Анатолий Шульев переносит их на сцену Вахтанговского театра, сохраняя пушкинскую лаконичность и наполняя её театральной выразительностью. За кажущейся простотой деревенских историй раскрывается вся русская душа со своими переживаниями и метаниями.

Атмосфера прошлого и точная передача состояния природы погружают зрителя в каждую из повестей. Особый режиссёрский ход - связь каждой истории со своим временем года. "Барышня-крестьянка"- лёгкая летняя история любви с долей интриги: деревня, девушки в сарафанах, поляна с соснами - настоящий сельский быт. И какой яркий листопад переносит нас в "Выстрел", где кровавые отблески осени создают образ силы и мести. Харизматичный Александр Горбатов в роли гусара Сильвио впечатляет: его герой, напряжённый и скованный холодом, делает единственный выстрел, ставший ключевым моментом не только физического, но и духовного противостояния. Эффектное падение дерева завершает эту драму.

Сцена из "Станционного смотрителя". Анна Ляхова (Дуня) и Александр Горбатов (Минский). Фото: - Валерий Мясников

"Метель" предстаёт перед нами белоснежной, нежной и фатальной. Красиво разыгранная метель на сцене не уступает осеннему листопаду, а музыкальное оформление придаёт происходящему особую торжественность. И наконец, "Станционный смотритель" показывает трагедию маленького человека. Большая личная драма Самсона Вырина постепенно тает, уступая место весне - символу возрождения жизни. Именно здесь, в этой завершающей повести, эмоции достигают кульминации, и зритель уже не в силах сдержать слёз.

Сквозь все повести мы вместе с героями переживаем радость, боль, надежду и утрату. Но и Пушкин, и Шульев остаются к нам добры - ведь вахтанговские "Повести Пушкина" совсем не грустны, а красивы и трепетны. А несколько громких выстрелов на сцене (и не только в одноимённой повести) словно подтверждают: этот спектакль действительно "выстрелил".

Сцена из "Барышни-крестьянки". Девушки в исполнении Анны Ляховой, Полины Рафеевой и Анны Чумак. Фото: фото - Валерий Мясников

Конечно, многие омичи с нетерпением ждали постановку "Улыбнись нам, Господи" (16+). Однако по болезни актёра её заменили на спектакль. И получилось разноплановое зрелище, по-разному раскрывающее артистов-вахтанговцев. Чеховские заметки, лирика Евтушенко, монолог Мармеладова от Сергея Маковецкого, Пушкин от Юлии Рутберг, Маяковский от Евгения Князева, песни от Виктора Добронравова и "Случай на фабрике № 6" от Михаила Васькова. А как трогательны были отрывки из книги заслуженной артистки РФ Галины Львовны Коноваловой об эвакуации вахтанговского театра в годы войны в Омске - их прочёл актёр Павел Попов. А ещё любимые песни и танцы от молодых артистов театра. И в каждом выступлении слышалась любовь к слову, к искусству, к сцене, которая заражала и зрителей.

Фото: Илья Петров, Андрей Кудрявцев (предоставлены Омской драмой), а также пресс-службой Вахтанговского театра

0

0

0

0

0

0