|
Как вахтанговцы изменили мизансцены для показа "Ионыча" в Омске, почему было важно рассказать чеховскую историю женским голосом, как тексты мастера короткой формы помогают настроиться на роль и кто такая "чеховская женщина"? Об этом читайте в нашем интервью с актрисой Вахтантовского театра Асей Домской.
9 и 10 июня на сцене Омской драмы актёры Вахтанговского театра, гастроли которого всё ещё продолжаются в Омске, показали спектакль "Ионыч" (16+) по одноимённому рассказу Антона Чехова. Недавно режиссёр спектакля Олег Долин рассказал "Омск Здесь" о стилистике Чехова и актёрской и режиссёрской задаче при постановке на сцене его произведений. В трогательной и печальной истории о неслучившейся любви режиссёр намеренно сместил фокус внимания с главного героя - доктора Дмитрия Ионыча Старцева - на Екатерину Туркину, в которую без памяти влюбляется Старцев. Именно от её лица ведётся рассказ о жизни Ионыча. Тем самым на первый план выходит девушка с её страхами, желаниями и сомнениями.
Есть ли виноватый в духовном обнищании Ионыча? Могли ли быть счастливы Старцев и Катя или печальный конец был неизбежен? Почему не все добиваются успеха на творческом поприще? И что нужно делать для того, чтобы дышать "чеховским воздухом"? Об этом мы поговорили с актрисой театра имени Евгения Вахтангова Асей Домской - исполнительницей роли Екатерины Туркиной.
- Вчера состоялся первый показ "Ионыча" на омской сцене. Как вы считаете, как его воспринял омский зритель?
 - Вчера наш режиссёр Олег Долин был в зале и по завершении спектакля, на нашем обсуждении он сказал, что был зал очень внимательный, чуткий, и можно было даже услышать дыхание зала. И на сцене, собственно, это тоже чувствовалось.
Интересно ещё вот что: мы под особенности вашего сценического пространства переделали некоторые мизансцены. В Москве сцена располагается внизу, а зрительские места амфитеатром поднимаются наверх, а зал Омского драматического театра другой, плюс ярусы, которые мешают видеть зрителям угловые мизансцены, которых у нас в спектакле не мало. И, конечно, мы решили не жертвовать полной видимостью спектакля и переделали некоторые мизансцены. Одним из нововведений было - когда Котик сидела со Старцевым буквально на краю авансцены, как на краю мира.. А первый ряд зрителей был от нас в нескольких сантиметрах. Определённо, благодаря этому возникла какая - то новая магия, появились новые смыслы, чувства, когда ты почти глаза в глаза со зрителем.
- Какое у вас было отношение к рассказу "Ионыч" Чехова до того, как вы стали исполнительницей главной роли?
- Это мы сейчас должны перелететь в прошлое. А память такая коварная вещь, и, скорее всего, я не смогу вам дать какой-то верный ответ. И не буду давать, потому что его просто нет. Было так много репетиций, разговоров относительно текста, героев, событий, что я уже не знаю, что было в начале.
- Что делает "Ионыча" большим чеховским полотном, о котором говорил Олег Долин?
- Чеховское полотно... Интересно, что Антон Павлович бы сейчас подумал над моими мыслями относительно его полотна? Герои из его пьес, рассказов так или иначе перекочевали в наш спектакль. Не полностью, но некоторыми характеристиками. Есть в моей Кате и Нина Заречная из "Чайки". Но я не хочу говорить, что Катя Туркина - это та или другая героиня тех или иных чеховских рассказов и пьес. Катя Туркина ровно такая, какую написал Антон Павлович. У Чехова есть своё отношение к герою. Оно трепетное на самом деле, в нём много любви к человеку. Он просто любит человека со всеми его правильными и неправильными выборами, которые он совершает. Чехов не разграничивает: "Это хорошо, молодец, а тут не молодец". Нет. В жизни бывает ведь по-разному: так страшно грустно - то ли повеситься, то ли чай выпить. В этом, наверное, и есть чеховское полотно.
 - В спектакле повествование ведётся от лица вашего персонажа Кати, и все события зритель видит в её восприятии. Почему, как вам кажется, постановке был дан женский голос, и именно Катю вывел режиссёр на первый план, а не Старцева?
- Мне кажется, что это очень умная и талантливая находка Олега Долина. То, что случилось с Ионычем, ведь дело рук Кати. Не то, чтобы она хотела превратить его в монстра, но её отказ дал этому толчок. Но и обвинять Катю мы не можем. Она была честна сама с собой, она не хотела замуж. И кажется, что "счастье было так возможно, так близко" - хочется процитировать "Евгения Онегина". Скажи она ему "да", и жизнь бы развернулась совершенно по-другому. И, кстати, не факт, что была бы лучше. И в процессе спектакля мы пытаемся понять, почему всё так произошло, что никто не счастлив в этой истории, где Катя совершила роковую ошибку и была ли вообще ошибка. В какой-то момент всё пошло не так. Ведь была счастливая семья, Катя росла излюбленным ребёнком, избалованным. И вдруг появляется этот Старцев Дмитрий Ионыч - какая-то юношеская, почти детская влюблённость, и было счастье от проживания вот этой влюбленности. И отмотать историю назад, чтобы посмотреть, почему всё разрушилось, можно только глазами Кати.
- В вашей интерпретации "Ионыча" громче, чем у Чехова, звучит проблема творческого человека, поиска себя в искусстве. Так почему же у талантливой Кати ничего не получилось в Москве?
- Как здорово, что вы это заметили, ведь она действительно талантливая девушка. Многие интерпретируют так, что она, собственно, и не была никогда талантливой. И в нашей версии Олег Долин настаивает на том, что всё с ней было хорошо, но просто так сложилась её судьба. И в этом как раз и есть чеховское полотно. Может быть, она оказалась просто не готова к новым реалиям, выпрыгнув из семейного гнездышка, где её все опекали. Не справилась. А может быть, если бы она не сдалась, то всё бы и получилось. Сколько прекрасных художников, поэтов, музыкантов умирают в безызвестности, и потом только спустя время общественность доходит до их гения. А бывает такое, что не доходит.
 - Катя стремилась вновь увидеть Старцева, потому что у нее всё-таки были чувства к нему или мучило чувство вины? Может, через Старцева она цеплялась за ту Катю, в которую он когда-то влюбился?
- Представьте себя на месте Катерины. У неё же удивительная семья. Папа анекдоты травит, мама романы читает, она на рояле играет. А потом ещё и Дмитрий Ионович приходит к ним - какой-то доктор возвышенный, который стремится добиться чего-то в медицине. И её счастье продолжается и с ним. И потом резко всё это исчезает. Остаются суровые московские будни, и счастья они ей не приносят. И Катя, как любой человек, хочет вернуться туда, где ей было хорошо, где её любили, принимали. К Старцеву в том числе. Эта сцена у нас называется "Последний шанс". Катя верит в то, что возможно вернуть счастье, которое у них было вместе. Вот, что она говорит в своём монологе: "Я вам тогда отказала. Но я тогда была какая-то глупая, ничего не понимала. Сейчас я все поняла. Я поняла, что это было ценным, что это было самым главным для меня. Я это упустила, но давайте сейчас попробуем это всё вернуть и возобновить". И ведь Чехов пишет, что Катя всё ещё нравилась Старцеву даже спустя 4 года. Но что-то в ней уже было не то, но сформулировать Старцев не мог, чего ему не хватало. Момент, к сожалению, был упущен для счастья, а в одну воду дважды не войдёшь.
- Что могло бы помочь Кате справиться с её внутренним надломом?
- Я как Ася хотела бы дать ей шанс. Но с точки зрения спектакля и мысли, которые он транслирует, хочется за собой оставить безжалостность. И не то, чтобы её жизнь не трагична, бывают более жуткие вещи с точки зрения внешних характеристик жизни. А что касается разбитого сердца… Это сильная боль. И нужно остаться жестокими, чтобы вне спектакля зрители и артисты задали себе вопрос: а правильно ли я поступаю, умею ли я принимать любовь и как я сам её проявляю к себе, к окружающим, к миру в целом. Это позволяет понять, что на самом деле важно, а что мишура. А эти вопросы могут задаться только если проявить безжалостность.
- Все говорят о том, что Старцев выбрал жизнь без любви, поэтому утратил душевное богатство. Но разве Катя не отвергла любовь и мир искусства? Или в отличие от Ионыча девушка продолжала верить в любовь?
- А ведь никто не знает, что станет с Катей. Откуда вы знаете, что она не стала таким же монстром, как Ионыч.
 
- Есть Тургеневская девушка, а какая она - чеховская женщина для вас? Ваша Катя вписывается в круг чеховских женщин?
- Мне кажется, что фокус Чехова в том, что у него нет ничего забетонированного. Чеховская девушка, наверное, рождается каждый раз заново на глазах у зрителей. Вся чеховская девушка состоит из пауз, как и его произведения.
- Как вы справляетесь с тем, что по несколько раз на неделе приходится переживать столь сильную боль, показанную в "Ионыче"? Как выходите из опустошенного состояния героини или занавес закрывается, и вы это снова вы?
- Это уже профессиональный вопрос. В театре нужно быстро входить и выходить из роли. Входить сложнее. Надо настраиваться, как говорится, и тут у всех артистов свои техники. Кому-то нужно опоздать на спектакль и забежать в последнюю секунду в кураже. Кому-то нужно какое-то время провести наедине с собой, послушать определенную музыку, почитать тексты. Я, как правило, стараюсь что-то чеховское читать перед спектаклями. Накануне спектакля я стараюсь войти в эту очень определённую атмосферу. Если я знаю, что у меня сегодня спектакль, то уже проснувшись утром я начинаю потихоньку дышать чеховским воздухом, чтобы настраивать организм на определенный тон звучания.
Главное фото: Илья Петров
Фото в тексте: Ирина Маркова
1
0
0
0
0
0
Обсудить
0
|
0
05:04
21:50
01:58
12:30
