|
Мюзикл - возможность сбежать из этой реальности и шагнуть в мир, границы которого определяет лишь твоя фантазия. Важно: доброй сказки здесь может и не случиться. Что происходит с "нелёгким лёгким"? "Омск Здесь" в совместном с порталом Musical Universe проекте общается с теми, кто сегодня задаёт стандарты жанра на отечественной сцене.
Как диванчики в закулисных коридорах театра могут мягко "развивать" мюзикловый жанр в стране? Как возглавить коллектив из 330 человек и без громких реформ стать актуальным для поколения пользователей "Пушкинской карты"? А ещё организовать премьеру рок-оперы по роману Пушкина и взять три "Золотых Маски" и восемь "Музыкальных сердец"? Почему с артистов "после первого поцелуя и предательства" все взятки гладки, режиссёров должно быть много, а директору не стыдно плакать на премьерах? Всё это мы обсудили с Ольгой Романовой - директором Красноярского музыкального театра.
- Ольга, можете ли вы назвать мюзикл жанром сегодняшнего дня?
- Как человек, не очень далеко ушедший от возрастной группы "Пушкинской карты", я точно могу сказать, что мюзиклы - "штука" современная (улыбается)! Сейчас многие театры довлеют к изобретению новых смежных жанров, например, "мистический триллер". Это ведь звучит как нечто с нотками рока и при этом и как что-то, связанное с мюзиклом. Определение жанра всегда зависит от начинки произведения, аудитория должна понимать форму спектакля. Для бытового зрителя существуют: опера, где нужно будет очень много думать, не уснуть, собраться с силами и получить эстетическое удовольствие; оперетта - уже полегче, но в массовом сознании это всё ещё жанр для возрастного контингента; и мюзикл - как бы лёгкий жанр, шоу с эстрадным пением, материализация радости, на сцене праздник всего, всех и вся. Да, стереотип, но люди приходят за этим в театр. Для нас главное, чтобы люди могли прийти в зал, впитать энергию постановки и получить удовольствие, а стереотипы о жанрах - это не беда, а данность. Чтобы их искоренить, просто нужно работать, чем мы и занимаемся.
- В 2022 году вы стали директором Музыкального театра Красноярска - молодого специалиста "у штурвала" труппа с радостью приняла?
- Полгода я разбиралась, как работает этот театр, вникала в то, что делает каждый человек. Красноярский музыкальный театр - это 13 тысяч квадратных метров, две сцены, 330 человек; если ты придёшь и скажешь, что всё здесь сейчас неправильно и у тебя кардинально другое представление о работе, то ты обесценишь работу людей и ничего не добьёшься. В первый месяц работы я вручала грамоты работникам к юбилею их службы театру: идёшь и поздравляешь сотрудника костюмерного цеха с 50-летием работы в театре, а ты столько не то, что не работаешь, ты столько ещё не живёшь! Конечно, после этого странно будет говорить: "Чем вы тут вообще занимались столько лет? Сейчас новое строить будем!" Проявление уважения к людям и репертуарному фонду - первый шаг к добрым переменам. Моей задачей было проанализировать работу театра и определить точки роста.
Ольга Романова
- Премьера прошлого сезона рок-опера "Орёл и Ворон" принесла театру три "Золотых Маски" и восемь "Музыкальных сердец" - результат, которого достигли благодаря чёткому определению тех самых точек роста? Какими же они оказались?
- Федеральных наград у театра за последнее время было не так много, но на то нам и новая страница дана - будем работать. И приятно, что некоторые результаты уже действительно видны (улыбается).
Чтобы развиваться с репертуарной точки зрения, я приняла решение расширить нашу палитру режиссёров, ведь центрифуга любого спектакля - режиссёр. Необходимо, чтобы постановочные команды были разными: формат работы труппе не должен приедаться. Как только постановка спектакля для артистов станет "механической", из ряда "ты сам выучил свой номер, а режиссёр тебе показал место, где стоять" - профессиональный рост остановится: почвы, причин и потребности в нём нет. Такая схема работы на постоянной основе - "звонок": труппа теряет "пластичность".
Ещё одна задача, которую я ставила перед собой, - вывести театр на межрегиональный уровень. Участие в фестивалях и признание именно профессиональным сообществом труппе необходимо. Раньше театр довольно много путешествовал по Советскому Союзу, реконструкция здания длилась 10 лет - всё это время труппа гастролировала, объездили тогда всё! Отсутствие регулярных гастролей после этого - вопрос определённого подхода к работе.
- Если "устанавливать новые законы" в театре не вариант, какими способами всё же работаете над переменами?
- Всё решает подход и отношение. Убеждать артистов с полной отдачей работать в мюзиклах и спектаклях новых жанров не приходится, когда они чувствуют, что их труд ценен и к ним относятся с заботой. Качество постановок растёт, когда "выход из зоны комфорта" для артиста безусловная радость. Театр выигрывает гранты и делает всё, чтобы в труппу приезжали разные педагоги по вокалу и актёрскому мастерству, чтобы труппа сама выезжала на мастер-классы - артисты чувствуют к себе внимание, а не только то, что руководство порой в очень сжатые сроки может требовать достойного результата.
Например, у нас есть отдельная система анонимных запросов от сотрудников: творческие цеха, артисты, постановочная часть могут задать абсолютно любой вопрос в анонимном формате, а я его честно прокомментирую на общем собрании: садятся 300 человек, я выхожу на сцену со стаканчиком воды и отвечаю на все вопросы. Если даёшь обещание - выполняй. И в нашей творческой индустрии нельзя забывать про быт. Звучит банально, но гримёрки нужно ремонтировать! Ещё какое-то время назад поступил анонимный запрос на диванчики в коридорах закулисья. Честно, я в своем кабинете не всегда могу понять, зачем они вообще нужны, но де-факто ожидание прохождения кастинга или, например, звукозаписи своего отрывка в студии в наших коридорах – регулярная история! Да, есть общая система трансляции и всего можно дождаться в гримёрке, но можно дать больше комфорта людям! Мы стараемся это делать, ведь работа творческая часто бывает тяжелой, и свободного времени вне театра не так много. И, как результат, сотрудники становятся более открытыми в общении, они хотят экспериментировать в работе над спектаклями.
- Получается, развитие современного регионального театра - процесс прогнозируемый, в должности директора вспоминаете что-то с пар, когда получали образование по специальности продюсер исполнительских искусств?
- Да, моя альма-матер - Школа-студия МХАТ. Что там было особенно классным? Конечно, практические занятия. Из-за того, что школа-студия – камерный институт, там практически нет педагогов, которые на вопрос "кем вы работаете?" могли бы ответить только "я педагог"; все наши преподаватели были действующими критиками, директорами театров Москвы. Сложности в развитии мы никогда на парах "проблемами" не нарекали; любая сложность - это лишь я задача, которая поддаётся решению.
Думаю, самое главное, чему меня научили в институте и то, чего я придерживаюсь сейчас: артист - человек, вокруг которого, словно юла, крутится весь театр. У нас есть особые установки для административного блока сотрудников и для инженерных цехов – быть вежливыми и особо терпимыми к проявлениям артистов, даже эмоциональным. Артисты - люди, обнажающие свои души перед зрителями, с них "взятки гладки" после того, как они в течение двух часов: влюбились, пару раз умерли, впервые поцеловались, предали, разлюбили, убили даже кого-то! После всего пережитого на сцене они шагают за кулисы, и, конечно, к ним должно быть особое отношение в текущей жизни на работе. Артисты меня восхищают. Это морально тяжелейшая профессия, требующая уважения.
- Ольга, похоже, что основная тенденция развития музыкального театра в стране - "ротация друзей": режиссёров и композиторов, либреттистов и хореографов, обмен театральными площадками и постоянные новые знакомства?
- Вы хотите сложные вещи очень простым образом объяснить (улыбается). Если раскладывать всё по полочкам, то, безусловно, на форумы и фестивали ездить нужно в обязательном порядке - само сообщество в развитии индустрии играет очень важную роль. Что касается творцов, меня интересуют профессионалы, отмеченные ведущими фестивалями и премиями, - это в моей системе "проходные баллы ЕГЭ". Перед тем как кого-то пригласить к нам в театр, я смотрю работы этого человека: когда приезжаю домой к родным в Москву, я, как правило, провожу "чёс" по всем столичным премьерам.
- Вернёмся к "Орлу и Ворону": переосмысление Пушкина - то, что гарантировано к себе притянет публику любого возраста? Рок-опера - запрос театра?
- Дело было не совсем так. Мы изначально хотели не свою версию "Капитанской дочки", а спектакль Дмитрия Белова. Вступив в новую должность в августе 22-го, я начала выстраивать потенциальную сетку премьер и общаться с творцами, с Дмитрием мы говорили часа два. Он предложил порядка пятнадцати "названий" (сюжетов, с которыми ему было бы интересно работать), об истории Пушкина он рассказывал с особым "огнём", он горел этой идеей, у него даже были готовы два-три номера. Мне, когда услышала две демокомпозиции, эта идея понравилась ещё больше, и мы остановились на "Капитанской дочке". Мы с самого начала договорились с Дмитрием, что спектакль одноимённым не будет. С точки зрения коммерческого успеха - это риск, назови мы постановку так, как Александр Сергеевич назвал свой роман, на моменте первоначальных продаж было бы проще. Нам через само название хотелось показать: на то, что вы прочитали в школе, пора вновь обратить внимание, но сделать это осознанно, свежим взглядом.
В ноябре того же года мы с командой проекта - с режиссёром Дмитрием Беловым, с композитором Артуром Байдо (*интервью с ним скоро появится в нашей рубрике), с автором либретто и автором текстов песен Алексеем Иващенко встретились в Москве, и Алексей, хитро улыбаясь, сказал: "Ольга, мы всё спорим, не можем остановиться, не знаем, как назвать рок-оперу - давайте я буду читать названия, а вы меня остановите, когда поймёте - оно". Запомнились из списка "Дезертир", "Дочь капитана", "Дон Кишот", но, когда я услышала "Рок-опера "Орёл и Ворон", - словно молния внутри вспыхнула! И, конечно, очень круто, что Алексей Иващенко потом выстроил либретто с метафорами о птицах. У нас в постановке нет прямого ответа кто орёл, а кто ворон, но в финале видно, что Маша - птица очень сильная, это считывается с её арии. Автор либретто вложил в уста артистов и невероятные философские обороты, так что вслушиваться нужно в каждое слово. Язык Алексея Иващенко, не побоюсь это произнести, достоин Пушкинского первоисточника.
- Постановочную команду "Орла и Ворона" можно полностью назвать московской. Часто в региональных театрах случается история: спектакль поставлен, время проходит, состояние проекта сильно меняется. В чём, на ваш взгляд, секрет сохранения качества и можно ли влиять на популярность спектакля среди зрителей?
- Ну давайте так, зритель будет приходить в театр вне зависимости от "состояния" постановки, потому что на каждый показ как минимум весь зал выкупают не одни и те же люди. Качество падает с точки зрения взаимосвязи элементов внутри спектакля. И секрет здесь один, надо на репетиции хотя бы раз в несколько лет звать режиссёра - мы так делаем.
- Ольга, вокруг не перестают звучат "лозунги" о том, что молодёжи активно нужно прививать любовь к искусству, но, зайдя в зрительный зал перед любым топовым мюзиклом, я (в свои 20) вижу много плюс-минус ровесников. По статистике на конец 2024 года, очень активно в театр ходит та самая нерадивая молодёжь 18-25 лет и люди 45-60 лет. Почему все обвиняют в ненависти и отсутствии уважения к театру и искусству "юных и прекрасных", а не взрослых и осознанных платёжеспособных людей?
- Так, сейчас всё разложим по порядку, буду говорить на примере Красноярска. Смотрите, аудитория музыкального театра на момент моего прихода была 40+, портрет - взрослая женщина. Безусловно, нам хотелось бы диверсифицировать нашу аудиторию, одна из стратегий - разделить репертуар на сегменты, которые будут попадать в зону интересов иной аудитории. Достоверные показатели того, что люди около 20-ти лет ходят в театр – результаты нашей реализации программы "Пушкинская карта". Сходить в театр за счёт государства - классно? Конечно, надо идти! Молодые студенты уже не принимают участие в школьных порой добровольно-принудительных массовых культурных походах, эти люди самостоятельно принимают решение о походе куда бы то ни было - и дай бог, чтобы они выходили за пределы экранов своих смартфонов. Наша же задача - предложить молодёжи материал, который её "зацепит", и уже жажда продолжения этих приятных ощущений вновь приведёт человека в театр. Этот сегмент нашей аудитории скоро еще вырастет, она ходит в театр всё активнее, и скоро начнет «соревноваться» с публикой среднего возраста. Ставка на молодёжь – беспроигрышна.
Например, меня поразила аудитория, которая пришла на спектакль Богомолова "Чайка" в театр на Малой Бронной - интеллигентная молодая публика в партере, много студентов на балконе! Хотим прийти к такому результату у себя.
- Иногда кажется: любая "порядочная старушка" в театре имеет сверхспособность - бросать косые взгляды на каждого зрителя младше 30.
- Мы в Красноярском музыкальном театре в зрительном зале сталкиваем «отцов и детей», но в этот момент и на сцене часто транслируется необходимость примирить конфликт поколений. Аудитория наша трансформируется, сильно омолаживается, это приятно. Насколько комфортно этот процесс для всех происходит, мне сказать сложно, но замечаю: аудитория старшего поколения относится к этому благосклонно, что приятно. Чтобы наши прекрасные взрослые зрительницы возмущались бы: "Достали нас эти подростки", такого нет. Подростки вырастут, надеюсь, будут любить театр и заполнят все возрастные сегменты нашей аудитории.
- На сайте вашего театра есть статья, где врач говорит о прямой связи нашего здоровья с походами в театр. Был ли в вашей жизни такой момент, когда театр излечил?
- В английском есть термин brain tingles (дословный перевод - покалывание мозга). Это состояние перед катарсисом, когда ты чувствуешь покалывание внутри, ком в горле и волну мурашек. Вот ради этого состояния вообще стоит жить. Я целый день работаю с бумагами, решаю вопросы разной сложности, откровенно говоря, не всё хочется решать здесь и сейчас (улыбается), но нужно. И когда ты приходишь на репетицию и видишь, ради чего ты работаешь — это чувство не описать словами, в ответ на драматический или музыкальный материал появляется телесная реакция - и… И я не могу: плачу на спектаклях, особенно на премьерных! Подключаюсь к действию по щелчку пальцев и даже тихонько пою! Мне нравится цитата Немировича-Данченко о том, что наивысшее счастье человека - быть при своём постоянно любимом деле. Это моё кредо и моё счастье.
- В Красноярском музыкальном театре случалась далеко не одна мировая премьера (тот же золотомасочный "Винил" Евгения Загота), музыкальный театр - зона риска и эксперимента?
- Рисковать в государственном театре - проявление большой отваги (улыбается)!
- Ольга, продолжите фразу: театр - идеальное место для…
- Нужно же так ответить, чтобы потом не жалеть (смеётся). Театр - идеальное место для жизни! Я в театре живу.
Фото: Илья Петров
2
0
0
0
0
0
Обсудить
0
|
0
05:04
21:50
01:58
12:30
