«Режиссёр Ирина Глебова: "Транслировать истины, в которые ты не веришь, не получится"»

Снимать кино, чтобы делать мир лучше - это кредо Ирины Глебовой, режиссёра, креативного продюсера и журналиста, героини проекта "Про кино" (16+) телеканала "Продвижение". В интервью она расскажет о том, почему документальные ленты не рождаются на ровном месте, какой из этапов создания фильма самый коварный и зачем режиссёру экранизировать истины и свой жизненный опыт.

- Ирина Сергеевна, что помогает вам подготовиться к съёмкам фильма?

- Я преподаю и работаю в кино уже более 24 лет. Интересно, что, когда я была молодым киношником, тоже иногда сталкивалась с тем, что, отправляясь на съёмки документальных фильмов, чётко не ставила себе какую-то идеологическую задачу. А [вместо этого,] вы знаете, поднимаешь глаза в небо и говоришь: "Господи, вот что ты пошлёшь, то я и сниму".

Любой человек, который работает в нашей профессии уже очень давно, вам скажет один очень важный секрет: молитва туда (показывает пальцем вверх, - прим. ред.) [о том], что я хочу вот это, работает! То есть когда ты едешь на съёмку фильма, у тебя чётко простроена арка той идеологии, которую ты хочешь доказать. Ну, например, ты едешь снимать многодетную семью, у которой из 18 детей 17 взяты из приюта, и ты хочешь показать, что это - несмотря на то что сложно - всё равно имеет положительный результат. Какой? Эти дети потом какую-то частичку тепла отдают своему родителю. Значит, ты ставишь себе эту задачу, отправляешь туда молитву и говоришь "мне это надо". И удивительно, но это работает. Потому что все обстоятельства, которые будут происходить на площадке, [будут этому способствовать], ты даже сам будешь настраиваться и видеть как раз то, что тебе нужно по арке, которую ты себе выстроил в сценарном плане.

- Как добывается материал, фактура для докфильмов?

- Я вам на своём опыте расскажу. Мы снимали семью близнецов-священников, у каждого по шестеро детей. И даже дети не понимают, кто их папа, настолько они похожи. И интересно то, что мы снимали про них реалити. Они и лесорубы, и делают сварку по металлу, и ещё много чего важного делают, чтобы держать приход. Потому что, естественно, на бабушкины деньги приход не содержится. И вот в первый час съёмки ничего не происходит, всё гладко, всё ровно. А для реалити это невозможно. Я как сейчас помню, это, конечно, ужасно, но ты едешь и думаешь: "Господи, ну, пожалуйста, ну ты же понимаешь, мы не сможем из этого сделать кино, надо что-то с этим сделать". И тут взрывается колесо на наших глазах. Ты дальше едешь - всё сняли, здорово. [Но] опять ничего не происходит, опять ты понимаешь: драматургия рушится. Но что-то может всё-таки произойти. Раз - вылетает тормозная трубка, у них начинается вот это "сделать на Урале тормозную трубку". Удивительно, но это работает.

Просто надо автору чётко понять, ты хочешь выбрать путь под названием "Я ко всему готов, я снимаю всё и потом дальше буду осмысливать, потому что я пуст - я хочу себя наполнить". Или наоборот, "Я уже как автор полон, я знаю, какую идеологию хочу нести в мир". И тогда под эту идеологию ты будешь очень чётко, конкретно видеть и снимать материал. 100 % работает. Всегда у всех. Особенно если ты как креативный продюсер ставишь автору фильма задание. Потому что на самом деле во всех редакциях не бывает такого, что ты говоришь "поезжай снимай, что ты хочешь". Ты конкретно ставишь задачу: надо снимать кино про дальнобойщиков, которые скучают по своей семье. Всё. И дальше автор будет снимать всё, что касается этого. И даже если будет какой-то дальнобойщик, который скажет: "А я не скучаю по своей семье", мы просто это вырежем, не вставим в монтаж. Этого никто никогда не увидит.

- Что вам нравится в работе над документальным кино?

- Если говорить про меня лично, то я люблю, конечно, непосредственно съёмочный процесс. Мне нравится на съёмках взаимодействовать с людьми: знакомиться, контактировать, брать у них интервью, разговаривать с ними об их жизни и наблюдать за ней. И в принципе это моя отдушина - ездить на съёмки. Если говорить про подготовительный период, я его тоже очень люблю - у тебя масса фантазий, которые ты сразу воплощаешь на бумаге. У меня есть книга-комикс, которую я писала 4 года для моих студентов, она называется "Включи режим бога, или Как вдохнуть жизнь в сценарий". И они рассказывают, что по ней сразу видно, что я очень азартно анализирую действительность. И их учу тому же, потому что любая драматургия жизни априори может стать драматургией игрового или документального фильма. И видеть в своей жизни ежедневно, что и это сценарий фильма, и это сценарий фильма, и это, и преобразовывать его - вот это самое кайфовое на предпродакшене. На этом этапе ты можешь вообще уже представить себя каким-то Бэтменом. Потому что Бэтмен - человек, который спасает мир, делает его лучше. А мы разве не делаем мир лучше каждый день? Мы постоянно это делаем.

Ещё мне нравится постпродакшен. Но я сразу рассказываю всем людям, которые хотят заниматься кино, что предпродакшен и продакшен - это, наверное, две трети времени. Даже, наверное, половина. А самое сложное - это постпродакшен. Потому что ты уже начинаешь творить непосредственно кино в монтаже, и оно действительно может по-своему диктовать тебе свои условия. Оно, как ребёнок, самостоятельно растёт. И на постпродакшене нужно быть готовым к неожиданному повороту, когда тебе надо либо придумать, как его обойти, либо смириться.

- Если говорить об игровом кино, как правильно поставить задачу актёрам?

- У меня, помимо опыта работы, ещё огромное количество образований. По одному из пяти высших я режиссёр театра, окончила Щукинское училище. Там режиссёров учат очень классно работать с актёрами. И работать, неважно, со взрослыми людьми, с детьми, с подростками, достаточно просто. Почему? Ты же понимаешь не только задачу каждого человека в той роли, которую он должен сыграть, а его мотивацию. Мотивация - это очень чёткое представление о том, почему в данную секунду герой не может поступить по-другому, почему он может сделать только так, а никак иначе. И если ты понимаешь мотивацию, ты любому человеку сможешь её объяснить. Самое великолепное в том, что существует огромное количество актёрских школ для того, чтобы вводить артиста в разные состояния. Моя любимая техника очень простая: либо рассказываю свою историю жизни и таким образом ввожу актёра в состояние эмпатии. И он очень быстро начинает понимать, чего я от него хочу. Либо мы с ним на предынтервью выискиваем, что, оказывается, у него тоже есть параллели с этим персонажем, которого он играет. И мы начинаем находить в его биографии тот случай, который ему поможет вспомнить эту мотивацию. И получается очень быстро и просто.

- Зачем участвовать в кинофестивалях?

- Есть два вида творчества. Один вид творчества, который мы называем коммерческим, второй - для себя, для души, для закрытия своих важных творческих потребностей. И, по сути, фестивальные фильмы, которые снимают сейчас режиссёры от мала до велика, - это именно правильное творческое воплощение мыслей, идей, как сделать мир лучше, которое они могут как-то реализовать в коммерческих продуктах. Именно поэтому мы сразу идём снимать короткие метры для того, чтобы больше на фестивалях людям транслировать какие-то ценности.

- Важен ли для режиссёра жизненный опыт?

- Интересный факт: если рассматривать вообще всю мировую драматургию, которая идёт со времён Древней Греции, то мы за 10 заповедей вообще никуда не выходим почему-то. Никогда. На самом деле что такое заповедь? Любую истину мы называем заповедь. На самом деле можно просто остановиться на слове "исповедь". И "истина". Потому что ты как человек, который с детства, например, пытается понять, что истинно, что не истинно, ты в какой-то момент обжигаешься. И ты понимаешь, что действительно нехорошо, например, воровать. То есть можно ли воровать? Ну, конечно, можно. Каждый из нас может сейчас подойти достать у одного телефон, у другого камеру и т. д. Но это плохо. Потому что ты у другого человека забрал то, что принадлежит ему. И вот это твоё понимание, твоя собственная исповедь перед самим собой, что ты понимаешь: это плохо - к тебе придёт только с опытом. Ты не можешь рассказывать историю, которую ты реально ещё не понял.

Например, очень многие люди снимают про семейные отношения. Но ведь человек, который состоит в отношениях долго, имеет совсем другие понятия об истине, чем человек, который только придумывает себе, какие у него будут отношения. Ты как автор, который выходит на съёмку фильма, должен понять, какими истинами ты уже владеешь и какая внутренняя исповедь перед собой у тебя уже произошла. То есть ты действительно осознал, ты действительно понял, ты действительно пришёл к этому убеждению, и это убеждение ты хочешь транслировать для семи с половиной миллиардов людей. Потому что транслировать истины, в которые ты не веришь, не получится - всё развалится, фильм развалится, герой будет делать не то, и ты будешь говорить "а почему у меня ничего не получается?" Значит, ты ещё просто эти истины не познал, ты, значит, ещё к ним не готов. Ты, может быть, встал на путь, чтобы их понять. Это классно, это здорово. Ты молодец. Но будь готов к тому, что тогда материал будет тобой крутить, вертеть, потому что истину нельзя никак сдвинуть. Она остаётся истиной всегда, вне времени и вне пространства.

Фото: скриншоты проекта "Про кино" телеканала "Продвижение"

0

0

0

0

0

0