«Прощай, Летний сад!»

Normal 0 false false false MicrosoftInternetExplorer4

 На прошлой неделе автор этих строк посетил Летний сад. Тот, самый знаменитый петербургский парк, куда Онегина водил гулять гувернер, слегка побранив за шалости. Теперь, стало быть, не поведет.

Собственно, речь вот о чем – сад этот недавно открылся после масштабной реконструкции. Долгое время на его территорию никого не пускали, а внутри велись сперва археологические раскопки (их вел тот самый Петр Сорокин, который не так давно встал грудью на пути проекта газпромовского небоскреба на месте крепости Ниеншанц – его неуступчивость, а ученый требовал, в соответствии с действующим законодательством, продолжать раскопки еще несколько сезонов и забыть о самой возможности нового строительства на Охтинском мысу, задержала реализацию проекта на какое-то время – благодаря чему, возможно, голоса общественности все-таки дошли до лиц, решения принимающих, и убивающий панораму города "Газоскреб" перенесли в более или менее безопасную Лахту; впрочем, участок все равно пойдет под застройку, а не под археологический музей, как хотел потерявший благодаря скандалу работу Сорокин и требовала буква закона).

Затем началась собственно реконструкция, смета которой составила 2,3 млрд. бюджетных рублей. Теперь вот она завершилась – по крайней мере, в основном. И сад гостеприимно принял посетителей.

Тут надо сказать, что было раньше и что мы имеем сейчас. Итак, что во времена юного Онегина, что во времена начала губернаторства В. Матвиенко, Летний сад был тем, что принято называть "английским парком": возникшим в конце XVIII века типом ландшафтного парка со свободно растущими деревьями и кустарниками, через который были проложены достаточно удобные для непринужденной прогулки аллеи и дорожки. То есть, парк был довольно светлым, хотя и обильным зеленью – в первую очередь за счет воспетых Ахматовой лип и других высоких деревьев. Гуляя по нему, человек довольно хорошо просматривал пространство вокруг себя, взгляд легко уходил за пределы сада, ему открывался вид на Неву, Марсово поле, Инженерный замок или набережную Фонтанки – и это создавало, в свою очередь, уникальное чувство одновременного присутствия как в парке, так и в историческом центре города. А также некоторое ощущение свободы, раскрепощения – столь труднообретаемое посреди городской сутолоки.

Кроме того, со времен основания в Летнем саду было размещено около 200 мраморных статуй, изваянных в Италии в конце семнадцатого – начале восемнадцатого века на аллегорические и исторические темы. Помимо них, имелось еще несколько исторических сооружений – самыми известными, наверное, являлись решетка ограды со стороны Невы, выполненная по проекту архитектора Фельтена и памятник баснописцу Крылову скульптора Клодта, а самым ценным – Летний дворец Петра Великого. Примерно со времен Екатерины II Летний сад был полностью публичным парком – по крайней мере, для "чистой " публики. С 1826 года по аллеям даже разрешили верховую езду.

При этом, до эпохи классицизма, то есть, до конца восемнадцатого века, Летний сад выглядел ощутимо иначе. Петр I заложил его как дворцовый парк – хронологически, первый в стране. То есть, место для достаточно массовых, однако не слишком свободных людских сборищ. В духе петровского времени, это был так называемый "регулярный французский парк" с геометрически прочерченными дорожками, плотными стенами низкорослой растительности причудливой конфигурации – так называемыми боскетами, многочисленными фонтанами (Петергофа еще не было и Петр на примере Летнего сада демонстрировал подданным прелесть фонтанизации). Аналогичным образом, в раннем Летнем саду размещалось множество всевозможных строений и заведений – кофейня, оранжерея, зверинец, голубятня, прорытый канал, декоративные мостики и т.д. Разумеется, и чувствовали себя посетители того Летнего сада иначе, чем наши современники и их ближайшие предки: в соответствии с мировоззренческими реалиями тех времен, человек должен был ощущать себя частью некоторого правильного, строго регламентированного порядка, выполняющей правильным образом возложенную на него функцию – и именно от этого и получающего удовольствие. Понятно, что такое использование не слишком вязалось с функцией публичного городского парка, а потому все эти многочисленные павильончики, каналы и т.д. постепенно были демонтированы, фонтаны засыпаны – благо, желающему увидеть в этом плане что-то впечатляющее стал доступен Петергоф. К тому же подросли деревья, что уже никак не вписывалось в образ французского парка, зато как нельзя лучше соответствовало английскому ландшафтному. Важно еще то обстоятельство, что от большей части демонтированного осталось лишь примерное место на плане Летнего сада или, в лучшем случае, некие фрагменты фундаментов – ни масштабных чертежей, ни даже достоверных изображений до нас не дошло.

Еще в семидесятые годы XX века специалисты начали обоснованно тревожиться по поводу состояния парка: практически все в нем – от травяного покрова и деревьев до Летнего дворца – требовало безотлагательного ремонта. Особо плачевно было состояние статуй, чей мрамор изъела кислотная питерская атмосфера. В советское время, разумеется, средств на требуемые работы не находилось – это сейчас многие считают СССР таким раем для культурных проектов. На самом же деле, это было время исключительно безразличного отношения к культурному наследию – хотя, безразличие имело несколько иную, нежели сегодня природу.

Стало быть, всерьез обсуждать вопрос стали лишь во второй половине девяностых, а реальные возможности финансирования работ появились лишь в следующем десятилетии. И тут случился целый ряд интересных событий. Во-первых, Летний сад сменил административную подчиненность, став филиалом Государственного Русского музея. Это учреждение четверть века возглавляется В. А. Гусевым, недоброжелатели которого считают научную деятельность вверенного ему учреждения – преимущественно, профанацией, а экспозиционную – в значительной мере проституцией. Зато, как говорят, Гусев имеет очень хорошие связи на вышних этажах московской власти…

После чего начали разрабатывать проектную документацию.

Увлекательные, порой – почти детективные тонкости этой истории интересующиеся могут почерпнуть в следующих статьях язвительного питерского автора: 1, 2, 3. Мы же здесь ограничимся сверхкратким пересказом, описывающим суть.

Итак, исходное техзадание музейщиков было признано слишком скромным и малоамбициозным (ворчун бы сказал – малоемким для откатов и распилов). И заменено иным, чей бюджет вырос в несколько приемов раз в пять. Родился проект, согласно которому, в значительной степени провозглашалось восстановление состояния сада на начало XVIII века.

Казалось бы, подобное невозможно по трем независимым причинам: во-первых, нет, как мы уже сказали, достоверной информации о том, как тогда было. Во-вторых – регулярный парк в центре города практически неудобен – это поняли еще при Екатерине, и не верилось, что нынешние власти глупее тех НАСТОЛЬКО. И, в-третьих – федеральный закон номер 73 прямо и недвусмысленно запрещает любое новое строительство на объектах культурного наследия.

– в итоге, в 2008 году сад закрыли и к 2012 сделали именно то, что хотели сделать.

Что же получилось? Честно говоря, первое впечатление от нового Летнего сада сродни появляющемуся от украшенного ко Дню Таможенника какому-нибудь посту таможенного контроля. Какие-то узкие проходы с решетками по обеим сторонам – ведущие, впрочем, зачастую в какие-то тупики, пригодные разве для того, чтоб отлить/выпить/потискать.

Причем, эта нещадная "боскетизация пространства", по мнению архитектурной общественности, сделана еще и неграмотно – без соблюдения иерархии размеров боскетов, диктуемой геометрией пространства.

Попсовые новодельные построечки, выполненные "по мотивам" XVIII века. Копии прежних статуй, сооруженные из пластика и мраморной крошки (никто и не спорит, что статуи надо было уносить в музей, заменяя копиями – но в рамках сметы можно было и заказать изделия из настоящего мрамора, а не реквизит провинциальной киностудии). Зато мрамора не пожалели на облицовку многочисленных фонтанов, выполненных также "по мотивам" – на это ушел дорогущий каррарский мрамор, который вообще не принято сейчас использовать для наружных работ: кислотная атмосфера промышленного мегаполиса в считанные годы превратит его в пемзу. Молва связывает обилие фонтанов с личными вкусами бывшего питерского губернатора – выросшая в Шепетовке В. И. Матвиенко, дескать, с юных лет убедилась, что центром отдыха в провинциальном городке конечно же является фонтан на главной площади…

И, наконец, самое пикантное – на реставрацию действительных памятников старины (оригиналов, а не новоделов, имеющихся в Летнем саду) денег-то и не хватило. Из двух с лишним миллиардов рублей – практически, ноль.

РЕШЕНИЕ

Общественного научно-экспертного совета по культурному наследию (ОНЭКС) при Санкт-Петербургском отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК)

05.06.2012

Рассмотрев на расширенном заседании ОНЭКС итоги 1-й очереди реконструкции Летнего сада, члены Совета констатируют:

1.      «Проект капитального ремонта с элементами воссоздания ансамбля-памятника Летний сад и домик Петра I на Петровской набережной» и его реализация в рамках 1-й очереди, завершенной в мае 2012 года, противоречат Федеральному закону «Об объектах культурного наследия народов РФ» (№73-ФЗ) и основным научно-методическим принципам реставрации памятников истории и культуры. Реконструкция ансамбля с ориентацией на первую половину XVIII века привела к уничтожению большей части элементов последующих строительных этапов, связанных с постепенным превращением сада при царской резиденции в городской общедоступный сад. Полностью исчезла такая важная черта Летнего сада XIX – XX веков как его «прозрачность», появилась новая расстановка скульптур и т.д.

2.      «Петербургская стратегия сохранения культурного наследия», принятая Правительством Санкт-Петербурга 01. 11. 2005, декларирует: «Исключительная ценность Петербурга заключается в подлинности… его культурного достояния». Эта «исключительная ценность» откровенно игнорировалась в ходе противоречащей Закону реконструкции Летнего сада. В результате проведенных работ из 27 объектов, которые по проекту должны существовать в обновленном ансамбле сада, 18 (66 %) являются полными новоделами, т.о. ансамбль в значительной степени утратил аутентичность.

3.      Особое беспокойство вызывает судьба Летнего дворца Петра I – одного из самых значительных памятников петровского Петербурга. До сих пор не только не проведена его реставрация, но даже не обеспечено финансирование исследовательских и проектно-сметных работ. То, что этот ценнейший памятник оказался вне рамок 1-й очереди, является фундаментальным пороком концепции, утвержденной федеральным и региональным органами охраны культурного наследия. Между тем задолго до начала исследовательских и проектных работ по дворцу уже «воссоздано» крыльцо на его южном фасаде, что само по себе является грубым нарушением порядка проведения работ на памятнике.

4.      Руководство КГИОП после мая 2008 года, игнорируя неоднократные просьбы    экспертов, ни разу не выносило на обсуждение Совета по охране культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга вопросы, связанные с завершением проектирования восстановительных работ по Летнему саду, единолично согласовывая методически необоснованные решения. Мы требуем, чтобы федеральные и региональные органы государственной охраны наследия возобновили практику обязательного рассмотрения концепций и проектов реставрации всех выдающихся памятников истории и культуры на научно-методических советах с последующим строгим контролем за осуществлением принятых решений.

Члены Совета:

В.Д.Аврутин

Игумен о. Александр (Федоров)

С.Б.Горбатенко

Е.П.Гостев

Ю.Б.Демиденко

Д.Ю.Здобин

Р.А.Измайлова

О.М.Иоаннисян

А.В.Кобак

Ю.М.Лесман

В.Г.Лисовский

К.А.Манаенков

А.Д.Марголис, председатель Совета

М.И.Мильчик

Б.В.Николащенко

П.Н.Никонов

З.А.Рудая

Л.В.Семыкина, ответственный секретарь Совета

П.Е.Сорокин

А.Л.Тимковский

М.В.Шкаровский