««Белая Вежа». Спектакль «Адам и Ева»»

Спектакль «Адам и Ева» театра «Лучаферул» из Кишинева стал настоящим экзаменом на зрительскую терпимость. Заявленные в афише 120 минут действа на самом деле доросли до трех часов с небольшим антрактом. Собственно, не время главное. Захватывающий спектакль мог бы усадить публику в кресла и на более долгие часы. Но «Адам и Ева» был столь своеобразным зрелищем, что зритель проголосовал «против» сразу после первого акта (больше фото в фотогалерее>>).

«Адам и Ева» оказался в числе тех постановок фестивальной афиши, которые получили аншлаг. Аннотация к спектаклю дразнила воображение. Вечная история любви мужчины и женщины, которые ищут друг друга, и все им что-то мешает. Это так метко бьет по одиноким сердцам: хочется узнать, на самом деле - в чем причина несовпадений? К тому же обещался яркий визуальный ряд. Одна только информация о том, что специально к спектаклю было изготовлено более 170 костюмов, вызывала неподдельное любопытство.

Первые сцены спектакля действительно обещали - замедленный шаг пантомимы, стремящихся друг к другу Адама и Евы, странная музыка, костюмы... Хорошая картинка для фотографа. Но очень скоро стало понятно, что нет ни души, ни содержания в этом действе. Пластика скучна и неинтересна, музыка повторяется, будто заезженная пластинка, причем звуки непривычные человеческому уху, с претензией на нечто мистическое. Зритель, даже самый вежливый, не выдержал испытания зрелищем. Потеряв всякое стеснение, уходить стали на двадцатой минуте спектакля. В антракте партер опустел наполовину даже с тем условием, что зрители с балкона переместились ниже, на более удобные места.

Режиссер постановки Борис Фокша объяснил критикам и журналистам, собравшимся на обсуждение, что его своеобразное зрелище - новый театр. Вид современного искусства, получившего популярность в Европе. «Адам и Ева» должны вводить зрителя в транс, оттого и цикличность повторения картинки, и непривычная, «нужная» для транса музыка. Для профессиональных критиков, видевших транс-театры за рубежом, объяснение показалось неубедительным. Как сказала Людмила Громыко (Минск), «критики проявили чудеса деликатности при обсуждении кишиневского спектакля».