«"Если Россия не займет Крым, это сделают США"»

В новостных сводках из Москвы и Киева Симферополь представляется городом на полувоенном положении, воспринимается как встревоженный улей под пятой иностранных оккупантов. Насколько это представление соответствует действительности — в репортаже корреспондентов «Газеты.Ru».

Гостиница «Москва» полна журналистов со всего света. Здесь репортеры из Австралии, США, Западной Европы, Японии. После последних событий на полуострове свободный номер можно найти с известным трудом. Кроме того, начинается курортный сезон — улицы города залиты солнцем, и некоторые местные жители уже ходят в футболках.

Любая попытка заговорить с ними о политике начинается с вопроса о гражданстве. Красный паспорт вызывает безоговорочное доверие. После его предъявления нашего водителя — мелкого коммерсанта и пророссийского патриота Сергея - уже не остановить. Он постоянно сравнивает Крым с «непотопляемым авианосцем»: видно, что эта метафора ему очень нравится.

— Здесь находится восемь или девять военных аэродромов. Если Российская Федерация во главе с Путиным не займет Крым, его возьмут американцы или НАТО. Крым — это защитный рубеж России. Кто владеет Севастополем, тот владеет Черным морем. Мое мнение, с Россией будет лучшем, чем с Киевом, где пришли к власти проплаченные Западом люди, которые будут слушать чужое мнение.

Сергей считает, что российский флот обеспечит мир на полуострове.

— Если Крым сдадут европейцам или американцам, то здесь будет война. Я поддерживаю, как ее тут называют, аннексию или агрессию, без разницы, как это называется. Мне кажется, она уже состоялась, хочет Киев или не хочет. Путин еще больше опозорится перед русским сообществом и Россией, если выведет (войска).

Ввод войск Сергей считает спасением от провокаций бандеровцев.

— Я бы посоветовал Украине подумать о федерализации своих территорий… Сегодня стрельнуло здесь, завтра стрельнет в Харькове и Луганске. Мы запарились жить без денег. Страна должна $140 млрд с процентами! Как их будут отдавать, если порвали все отношения с Россией?

Мы подъезжаем к площади перед зданием Рады Крыма.

Здание захватили ранним утром 27 февраля, а после назначения нового главы парламента Крым окончательно вышел из-под контроля Киева и по всей республике на зданиях администрации стали поднимать триколоры.

Сегодня у здания солдат нет, зато у шлагбаума на въезде стоят дружинники. В целом, не создается ощущения, что их тащили сюда силком — им искреннее нравится своя работа, и они называют себя «силами самообороны». На рукавах георгиевские ленточки и казачьи нашивки. Рядом палатка под стягом ветеранов Афганистана, женщины раздают прохожим бутерброды с чаем. Толпа дружинников в камуфляжных штанах выстраивается против солнца для фотосессии.

Гуляющие рядом мамы с детьми происходящим почти не интересуются, в отличие от репортеров. Последних здесь море.

«Надо, чтобы Киев тоже любил крымчан»

Владимир Лавренков получает пенсию в 900 гривен (3,6 тыс. рублей). Бывший геолог, в своем время объездивший всю Россию, уверен: Крым никто не оккупировал. Он считает, что и новые киевские власти, и Партия регионов с Виктором Януковичем — воры. Россия не захватывает полуостров, а защищает его. О присоединении к России говорит осторожно. Разделение Украины — это страшно, а пока надо решить на референдуме вопрос усиления автономии.

— Должен подниматься вопрос о субъекте. Мы не против центра, но хотим самостоятельности. Мы любим Украину, мы не можем так взять и наплевательски отнестись к ней. Но надо, чтобы центр любил нас.

У здания совета министров Крыма заходим в магазин купить воду. Девушка за прилавком просит не верить украинским каналам, которые говорят про войну и интервенцию в Крыму. Рядом дружинник. Светловолосый молодой парень с повязкой — титушка. Максим работал в райотделе, сейчас таксует. Отец и брат — русские из России. Брат воевал во второй чеченской. Со своими друзьями ездил на Майдан в оцепление «на мирный митинг в поддержку президента».

Там их побили дубинками.

— Подтянулись люди с оружием и поставили нас на колени. Сказали раздевайтесь, разувайтесь. Кто рванул — тот и убежал, потом бегали по области, пока добрые люди не помогли доехать в Крым. Остальные попали в плен.

— Все чувствуют себя защищенными, когда солдаты пришли. В Киеве сидит Сашка Билый, который орден от Басаева получи, головы резал — грозится приехать со дня на день в Крым. Есть провокации, каждый день ловим с тернопольскими, с непонятными паспортами. Они провоцируют людей на стычки, задают вопросы солдатам: «Кто такие, откуда?», начинают кричать про притеснение прав. Пытаются привезти пьяных под видом митингующих. Хотят в глазах общественности выставить нас алкоголиками.

По его словам, российская армия серьезно нарастила контингент за последние дни.

На въезде в Симферополь со стороны Севастополя в селе Чистенькое 30 «рысей», две машины с топливом, машина связи, два «Урала» с солдатами. Этих людей журналисты до сих пор уклончиво называют «неидентифицированными военными». Максим уверяет, что им все рады: «Сигналят, машут флагами». Он говорит, что многие хотят автономии, но он лично — за присоединение к России. Как и остальные дружинники, он заученно рассказывает, что все должно решиться на референдуме, а Янукович — действующий президент по закону.

Новые власти ускорили ход событий вокруг референдума, где теперь крымчанам предстоит ответить на вопрос: «Автономная Республика Крым обладает государственной самостоятельностью и входит в состав Украины на основе договоров и соглашений (да, нет)?». Киев категорически против референдума и обвиняет Москву в поддержке марионеточного правительства сепаратистов. Российские официозные СМИ в ответ обидным словом вспоминают Хрущева и говорят про свободу выбора.

К референдуму негативнее всего настроены крымские татары, поддержавшие Майдан.

Но, уверяет дружинник Максим, есть прорусские татары, живущее здесь с 1990-х годов. «Последних пацанов (титушек), попавших в плен в Киеве, забрал татарин Энвер за собственные деньги, когда Партия регионов отказалась их вывозить». Наиболее негативно к русским, с его слов, относятся татары, приехавшие в Крым за последние 5-8 лет и «незаконно занявшие земли».

На площади перед зданием совета министров Крыма митинг численностью 70 человек — половина журналисты. У красной палатки Компартии Украины столпились пенсионеры, разбирают какие-то листки, флаги, плакаты. Женщина в палатке с сомнением смотрит на меня, прежде чем дать бумаги. Раздают обращение крымского комитета КПУ. В нем рассказывается про «бандеровскую сволочь, разгул фашизма и экстремизма», крымчан и их депутатов коммунисты призывают бороться за свои права. В другой листовке опрос по поводу памятника Ленина, который высится неподалеку. Его предлагается на выбор сохранить/перенести/восстановить на месте Ильича городской фонтан.

У памятника Ленину цепочкой стоят митингующие. «Иди, покричи: Россия!» — говорит одна пенсионерка товарке. Митингующие заводят хором: «Россия, миротворцы!», «Путину слава!». Бабушка с георгиевской ленточкой по телефону говорит кому-то, это «мирная акция, надо подъезжать сюда».

Митингующие, в основном женщины, продолжают скандировать. «Нас подарили, как вещь, Украине! Мы против украинизации! Все кто против — Бандеры! «Бее-ркут—«Бее-ркут»—«Бее-ркут»!»

В толпе пенсионеры спорят про «продавших всех Ющенко и Януковича» и просят украинских журналистов с запада «показать правду». Украинские журналисты работают инкогнито, здесь их не любят так же, как Первый канал в Киеве.

Перед зданием совмина стоят дружинники.

— Пришел со смены в 11 — по телевизору говорят бред, выключил его. Все совсем не так, — пухлый дружинник, работяга средних лет, в который раз за день призывает меня не верить украинским журналистами. Он рассказывает знакомую историю про провокации, необходимость автономии, важность референдума и народного волеизъявления, воровскую власть в Киеве.

За оцепление пытается пройти какой-то мужчина, и дружинники напрягаются. Потом расслабляются: пьянчуга, по-видимому, ищет палатку с алкоголем, а не здание совета министров.

Татары не вооружаются, но стоят наготове

Берем таксиста, представителя общины крымских татар, обратно в гостиницу. Сходу он бросает, что не будет ничего комментировать, но нам удается его разговорить, и он оказывается первым с некоторыми оговорками противником политики России. По его мнению, Москва слишком торопит события с референдумом. До последних событий блок российского ставленника Сергея Аксенова «Русское единство» не набирал больше 5% на выборах. Киев тоже виноват, пытается запретить русский язык, навязать русскоязычным свои правила.

Над аккуратным особняком меджлиса висит желто-синий флаг, кажется, единственный в Симферополе. У входа дорогие иномарки, которых в городе не так много. Нас подозрительно осматривают. Как и все остальные собеседники — боятся провокаций. В душной комнате председатель меджлиса крымско-татарского народа Рефат Чубаров вспоминает все грехи Советского Союза перед татарами. Незаживающая рана в истории татар — сталинская депортация около 200 тыс. человек в Среднюю Азию и на Урал. Журналисты, в основном иностранные и украинские, внимательно слушают и задают вопросы.

Чубаров говорит максимально дипломатично, но официальная позиция татар ясна: российские войска — источник напряженности.

В Крыму сложная история, много национальностей, референдум надо производить для русских, украинцев и татар по отдельности. Если все по отдельности сойдутся во мнении — то пусть хоть летят на Марс. По словам Чубарова, войска на улицах не способствуют объективности референдума, сам же Аксенов нелегитимен, выбрали его незаконно. Верховный совет легитимен, хоть и выносит решения без кворума и половины парламента. Но это можно исправить. Чубаров постоянно апеллирует к тому, что международное сообщество не простит России самоуправство. Он несколько раз повторяет слово «федерализация» и «напряженность». Украина должна остаться в своих границах. Нет, татары не вооружаются, но стоят наготове.

Общую мысль конференции за меня формулируют двое татар в холле гостиницы. Один, молодой в дорогом пиджаке, говорит собеседнику постарше.

— Надеюсь, они стали понимать, кто здесь настоящие украинцы.

Вечером читаю новости, что крымские власти предложили вложить в программу обустройства депортированных крымских татар 240 млн гривен. Новые власти посулили им кресла в Верховном совете Крыма и своих министров. Пока татары отказываются, но видно, что депутаты готовы повысить ставки и предложить своим непримиримым противникам еще больше льгот.