«Хунвейбины ХХI века»

Изнанка протестов в Гонконге: что дальше?
В Гонконге не утихают протесты. Что происходит в Специальном административном районе Китая? И каким будет исход “гонконгского бунта”? Об этом “Московский комсомолец в Казахстане” поговорил с руководителем Аналитического центра Изборского клуба “Русская мечта и китайская мечта” Юрием Тавровским

Сакральная жертва

- Уже четыре месяца не прекращаются протестные акции в Гонконге. Кому это раньше надоест? Протестующей публике - и тогда весь этот протест сдуется? Или Пекину - и тогда будут приняты жесткие меры?
- Думаю, что приближается “час икс”, когда это бузотерство может быть или свернуто, или будут предприняты решительные действия правительством Гонконга...
- Именно Гонконга, а не Китая?
- Гонконга. Решение проблемы с протестами является прерогативой гонконгских властей. И то, что Китай не вмешивается, - это проявление его солидности, верности данному слову. А слово было дано Дэн Сяопином Маргарет Тэтчер: после того как Гонконг перейдет под китайский суверенитет в 1997 году, на протяжении пятидесяти лет там будут сохраняться существующий образ жизни, существующие законы, существующие деньги. Словом, все, что характерно для независимого государства, за исключением обороны и внешней политики: Гонконг не имеет права открывать посольства и не имеет права содержать свои вооруженные силы. На все остальное он имеет право. Все это называется политика “одна страна - две системы”.
Большинство экспертов уверили, что эскалация протестов - а речь идет именно об эскалации, ведь когда все начиналось, буза происходила по воскресеньям, теперь же каждый день, и все жестче и жестче, - достигнет своего пика к 1 октября, когда отмечалось 70-летие КНР. И действительно, в тот день в Гонконге впервые полиция применила боевые патроны, и был ранен 18-летний старшеклассник, которому прострелили плечо. Я же считал и считаю, что пиком будет появление “сакральной жертвы”: кого-то должны убить. Чтобы поднять тело на руки и понести его по улицам и проспектам Гонконга... Сакральная жертва - непременный апофеоз любой “цветной революции”.
В общем-то мы переоцениваем значение событий в Гонконге для Китая. Мы живем телевизионными картинками и сообщениями корреспондентов. В Китае ежегодно проходят тысячи демонстраций, случаются волнения. Например, крестьян, у которых девелоперы отнимают земли под застройку. Проходят акции против мусоросжигательных заводов, против свалок, против задымления, против коррупции чиновников, против поддельных продуктов и лекарств. На эти волнения надо смотреть в контексте китайской “бунташной” традиции. Китайцы очень легки на подъем, быстро возбуждаются, восстают, устраивают демонстрации и революции. Например, в мае 1919 года студенты на пекинской площади Тяньаньмэнь провели массовую демонстрацию против Версальского договора по итогам мировой войны, который показался им несправедливым. Часть участников этой манифестации стала основателем китайской компартии в 1921 году. Студенческие демонстрации продолжались против японских агрессоров, против своих генералов... Давайте вспомним КНР. Мао Цзэдун сказал: “Бунт - дело правое”.

“План Б”
- Ну да, хунвейбины и цзаофани себя тогда показали...
- А чем отличаются хунвейбины от ребят, которые сейчас бузотерят на улицах Гонконга? Разве что тем, что у них более современные гаджеты. Оповещение ведется через интернет. А раньше вывешивали дацзыбао: всем собраться там-то и тогда-то. Я своими глазами видел такое же молодежное восстание в 1989 году на площади Тяньаньмэнь. Тогда демонстрации проходили не только в Пекине, но и по всему Китаю. Словом, эта традиция живет. И очень многие думали, что вслед за Гонконгом поднимется соседний Гуанчжоу, поднимутся Шанхай, Пекин... Действительно, кое-где вывешивались листовки. Но это все было настолько микроскопично, причем только вначале. Сейчас общее мнение молодежи в Китае - неформальное мнение, которое выражается в блогосфере, - это возмущение гонконгскими протестующими. И даже ненависть к ним. На этом фоне виден прилив патриотизма: они посягают на единство китайской нации, на единство китайской территории, они сепаратисты, они вообще не китайцы...

Я не знаю, прав Си Цзиньпин или нет, когда он не принимает жесткие меры. Формально он и не имеет права принимать эти самые меры. Потому что до тех пор, пока в Гонконге не скажут, что они хотят отделиться от Китая (кое-кто уже говорит об этом, но скороговоркой), пока не создадут какую-то другую угрозу территориальной целостности страны, я думаю, он не будет приводить в исполнение “план Б”. Только потому, что он “цзюньцзы”, конфуцианский джентльмен. Было дано слово, что 50 лет не будут трогать Гонконг. Вот он и не трогает. Тем более что слово давал сам великий Дэн Сяопин. Это одно возможное толкование. Но я думаю, что есть еще более важные причины.
Первая причина в том, что Гонконг очень важен для китайского экономического чуда, для “китайской мечты” как крупнейший финансовый центр, через который проводятся колоссальные по объему операции (и не всегда “в белую”). Эти операции проводят как государство (через Банк Китая, действующий в Гонконге), так и китайские предприятия, госкомпании. Там продают акции, проходят колоссальные сделки. В этом году в разгар американо-китайской торговой войны и из Китая через Гонконг уходило до 1,6 миллиарда долларов в день! В гонконгских банках хранятся гигантские депозиты людей “с материка”. При этом рядом, в Шэньчжэне, где действует особая экономическая зона, создана аналогичная финансовая инфраструктура. Есть биржа, банки... А знаете, чего нет? Нет английского права. В Гонконге же английское право, которое касается и сделок, и финансов, и чего угодно. Действует и принцип: “из Гонконга выдачи нет”...
- Именно из-за этого принципа там все и началось. Не так ли?
- Абсолютно верно. Глава местного правительства Кэтрин Лам внесла законопроект об отмене “казацкого правила”. Тогда народ и вышел на улицы.Но есть и вторая причина: помимо проблемы Гонконга перед Пекином стоит проблема Тайваня, которая гораздо важнее восстановления территориальной целостности. Китайцы ведь считают, что для них Вторая мировая война не закончилась, они все еще разделенная нация. Все мои знакомые китайские аналитики и эксперты уверены, что тайваньская проблема будет решена во время президентства Си Цзиньпина. Это его мечта, его долг. Он негласно соревнуется с Дэн Сяопином. У него другая экономическая программа - социализм с китайской спецификой новой эпохи. Он вопреки совету “архитектора реформ” не хочет “оставаться в тени, копить силы и ждать удобного случая”. Нет, он проводит активную внешнюю политику. И если Дэн Сяопин вернул Китаю Гонконг и Макао, то что должен вернуть Си Цзиньпин? Тайвань!
Есть два пути: по-хорошему и по-плохому. Китайцы до сих пор надеются сделать это по-хорошему. Для этого существует политика “одна страна - две системы”.
В Гонконге китайцы показывают, что они очень долго могут терпеть, очень далеко могут пойти ради соблюдения этого принципа. Размазать по асфальту протестующих студентов ничего не стоит. Но это будет конец надеждам на мирное воссоединение с Тайванем.
- Где кончаются справедливые требования и обоснованная обеспокоенность граждан и где начинаются политические игрища?
- Главные требования протестующих практически выполнены. Скандальный законопроект об экстрадиции не просто отозван, а официально брошен в корзину. Дальше студенты выдвигают следующие требования: разобраться с полицейскими, которые якобы превысили полномочия, снять обвинения с примерно двух сотен задержанных. Еще они требуют прямых выборов местного законодательного собрания, которое сейчас назначается по довольно сложной схеме, безусловно, оставляющей решение за Пекином. В условиях современной КНР это нереально. И это понимают многие в Гонконге.
Основа же нынешних демонстраций - это недовольство, разочарование основной массы жителей Гонконга. Когда на манифестации выходили до двух миллионов человек, то странно было бы говорить, что их подкупили плохие американцы. Они были недовольны тем, что раньше они были “избранными”, “людьми высшего сорта”, а вокруг - море китайской бедноты, “рвани”, которая пыталась “с материка” переплыть через пограничную речку, соглашаясь работать за любые деньги. А гонконгцы, выросшие в прихожих английских джентльменов, чувствовали себя этакими “компрадорами”, посредниками. У них хороший английский, западные манеры. Они работали дворецкими, приказчиками в магазинах, клерками в британских банках. Китай корчился в судорогах “культурной революции”, а у них, в Гонконге, была тишь да гладь. Но за последние годы все поменялось. Китайцы стали богатыми. Сейчас приезжают люди из Гуанчжоу, из Пекина, из Шэньчжэня, которые гораздо богаче гонконгцев. Они скупают недвижимость, и сразу цены подскочили: теперь коренному жителю трудно купить квартиру. Места в престижных гонконгских университетах занимают детки “материковой” элиты. А с другой стороны, из соседних районов “с материка” едут мешочники, плюющие и орущие на улицах. Да и туристы из “материкового” Китая ведут себя не так, как гонконгцы. И говорят на другом диалекте!
Вдобавок у гонконгской молодежи стало меньше социальных лифтов. Поэтому бузящие ребята (а многие из них - обладатели специальных, полуанглийских паспортов) надеются на то, что их посадят на пароход и вывезут, как после событий на Тяньаньмэне вывезли организаторов на Тайвань, в США, Канаду, Европу... Ощущение отсутствия перспектив обострилось сейчас - прямо накануне открытия новых перспектив. В прошлом году опубликовали новый долгосрочный проект создания нового огромного кластера из Гонконга, Гуанчжоу, Шэньчжэня, Макао - по типу агломераций Токио-Иокогама или Нью-Йоркского залива. Туда должны были перетечь гигантские средства, появиться новые высокотехнологичные и высокооплачиваемые места. Большую ставку делали на гонконгскую молодежь. Естественно, на это нужно несколько лет. Но если человек в этом году заканчивает университет и ему некуда идти - возникает фрустрация. Жилищный вопрос не решается: жилье очень дорогое. А девушки в Гонконге и во всем Китае не выходят замуж, если у жениха нет отдельной жилплощади. Работы нет. Что остается делать? Идти бузить...