«“Алаш” и Каныш»

Всякая эпоха имеет стремление диктовать условия для людей, событий и особенно для правды. В ушедший период советского тоталитарного режима молчание нередко шло рука об руку с безопасностью. Ныне же истина требует справедливого обличения.
В этом году минуло 120 лет со дня рождения ученого-геолога, академика, президента Академии наук Казахской ССР, просветителя и “отца казахстанской науки” Каныша Сатпаева. В редакцию “НП” обратился внук ученого Нурлан Жармагамбетов, поведавший о том, как однажды неумолимый поток времени связал судьбы Каныша Сатпаева и лидеров партии “Алаш”

Каныша Имантаевича, оклеветанного неизвестными лицами, обвинили в контрреволюционном национализме и сокрытии того, что тот являлся ярым агитатором партии “Алаш”, во главе которой находились Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов и Миржакып Дулатов. В ответ секретарю ЦК ВКП (б) Михаилу Суслову академик писал: “Членом или агентом партии “Алаш” я никогда не состоял”.
Нурлан Жармагамбетов добавляет: “В казахском языке есть выражение “маңдайына жазылған мiндет” (дословно - “на лбу написанная цель”). Сатпаев действительно не был политиком, целью и задачами его жизни были поиск, открытие и освоение полезных природных ископаемых, организация науки в Казахстане”.
Впрочем, Нурлан Кайнекеевич отмечает: это вовсе не означает, что ни о каких взаимоотношениях между Сатпаевым и членами движения “Алаш” не могло быть и речи. Потомок знаменитого ученого напоминает, что деятельность партии в том числе была направлена и на просвещение народа, приобщение его к высшим достижениям технического прогресса и общемировой культуры, что, естественно, резонировало с работой академика Сатпаева.

Связь академика с “Алашордой” берет начало еще с семейных кругов. Двоюродный брат Каныша, известный педагог и просветитель Абикей Сатпаев, являлся одним из видных членов партии “Алаш”. Он, как и родной старший брат и другой кузен Каныша Имантаевича, подвергся репрессиям со стороны большевистской власти.
В той же Семипалатинской учительской семинарии юному Канышу Сатпаеву довелось учиться у одного из лидеров партии “Алаш” Ахмета Байтурсынова. Нурлан Кайнекеевич добавляет: “Впоследствии они вместе преподавали на курсах повышения квалификации: Байтурсынов - казахский язык и литературу, Сатпаев - математику и естественные науки”.
В октябре 1917 года судьба Каныша Сатпаева сплелась с судьбой Алихана Букейханова. Они встретились на собрании активистов движения “Алаш” в Семипалатинске. Газета “Сарыарка”, освещая то мероприятие, причислила Каныша Имантаевича к числу юных агитаторов новообразованной партии. Нурлан Жармагамбетов отмечает: “В начале 50-х годов прошлого века, в разгар развязанной коммунистами “охоты на ведьм” по так называемому “делу Бекмаханова”, эта информация послужила одним из фактов для обвинения президента Академии наук Казахской ССР в “активном национализме”.
Будучи студентом, Сатпаев обнаружил два варианта эпоса об Ер Едиге в библиотеке Томского университета в архиве трудов Русского географического общества: на русском - ученого Шокана Валиханова и на казахском - профессора Платона Мелиоранского. Проведя параллели одного текста с другим, он подготовил книгу “Ер Едiге” -преображенный вариант произведения со своим предисловием, которое выпустил в Москве в Центральном издательстве народов СССР на казахском языке арабской графикой тиражом в 3000 экземпляров.
Этот шаг был неоценимо важным как для истории, так и для понимания того, как близки оказались жизни великих отечественных просветителей. Нурлан Кайнекеевич делится: “Открою семейную тайну: эпос “Ер Едiге” был выпущен по совету и при поддержке лидера “Алашорды” Алихана Букейханова. В 1927 году Букейханов заведовал казахской редакцией названного издательства, и “проскочить” мимо него рукопись “Ер Едiге” не могла”.
С Алиханом Букейхановым Каныш Сатпаев не раз встречался и беседовал в конце 1920-х годов в Москве, когда инженер отбирал горняков для работ в Карсакбае и проводил камеральные исследования разведанных руд.
Букейханов инициировал знакомство Сатпаева с наркомом просвещения РСФСР Луначарским. И более того - лидер партии “Алаш” благословил на работу под началом Сатпаева в Карсакбае своего сына Угэдея, выпускника Московской горной академии. Внук Каныша Имантаевича отмечает: “Моя мама, доктор медицинских наук, профессор Ханиса Канышевна Сатпаева, рассказывала, что по приезде в Карсакбай Угэдей Букейханов, которого все называли Сергеем Алихановичем, поселился у них в семье в небольшом доме, половину которого занимала геологоразведочная контора”.

В 1926 году первым на станицах печати (в газете “Еңбекшi қазақ”) появление первого казахского горного инженера Сатпаева отметил и поддержал именно Миржакып Дулатов. Нурлан Жармагамбетов рассказывает, что не так давно ушедшая из жизни дочь Дулатова Гульнар Миржакыповна вспоминала о том, какая подлинно братская дружба роднила ее отца с Канышом Имантаевичем. Сатпаев оказался одним из немногих, кто нашел в себе смелость посещать семью Дулатовых после ареста видного деятеля партии “Алаш”.
Потомок Каныша Имантаевича Нурлан Кайнекеевич, дважды лауреат премии Союза журналистов Казахстана, подытоживая историю, добавляет: не исключено, что в его словах кое-кто увидит желание “примазаться” к истории некогда запрещенной коммунистами партии. Собеседник “НП” вновь напоминает: “Инженер Каныш Сатпаев не был политиком, но, безусловно, разделял благородные убеждения своих старших друзей о просвещении казахского народа, его научном и культурном воспитании. А не добавляет ли новое к личностным характеристикам лидеров “Алашорды” то, что они сумели прозорливо распознать в молодом ученом все те качества, которые впоследствии позволили Канышу Сатпаеву стать “поистине великим сыном казахского народа”, как оценил его жизнь и труд Первый Президент РК Нурсултан Назарбаев”.

Беседовала Эльвира Сыздыкова