Госдума на этой неделе в первом чтении единогласно одобрила во всех смыслах «исторический» законопроект. Им будет запрещено отождествлять роль СССР и нацистской Германии, а также стран «оси» (Италии и Японии) во Второй мировой войне, отрицать «решающую роль советского народа в разгроме нацистской Германии и гуманитарную миссию СССР при освобождении Европы».
Помимо этого, ко второму чтению список табу может быть расширен за счет запретов оправдывать нападение Германии на СССР, возлагать на Советский Союз ответственность за Вторую мировую войну и выступать с обвинениями в присоединении территорий по ее результатам.
О том, к каким последствиям это приведет и как повлияет такой закон на деятельность научных специалистов, занимающихся исследованиями этого периода, обозреватель «Росбалта» побеседовал с доктором исторических наук Александром Шубиным.
— Как бы вы прокомментировали принятие этого законопроекта, возможны ли теперь в отечественной исторической науке хоть какие-то научные дискуссии по указанным темам?
— Это не первый случай, когда качество продукции депутатов Государственной думы свидетельствует об их низкой квалификации в тех областях, которые они берутся регулировать. Формулировки законопроекта чрезвычайно расплывчаты, что создает возможности для их широчайшего толкования. Это может привести к ситуации, когда люди, даже сообщающие общеизвестные факты могут быть подвергнуты за это преследованиям.
— Не забудем еще и о практике правоприменения, сложившейся в нашей стране…
— Не секрет, что наша судебно-следственная система также наполнена людьми, которые часто не вникают в суть аргументации сторон, особенно стороны защиты. Поэтому даже если деятельность какого-либо историка не будет точно подпадать под формулировку этого закона, но, с точки зрения суда и следственных органов, будет чем-то напоминать данное деяние, то такой специалист может пострадать.
На меня в этом отношении произвел впечатление недавний прецедент — приговор историку Николаю Платошкину, вынесенный по большей части за его длинный язык.
— Как историкам теперь обсуждать те или иные темы Великой Отечественной или Второй мировой?
— Объективным историкам я бы рекомендовал поостеречься пока делиться результатами своих исследований по такой тематике, как, например, 22 июня 1941 года — начало Великой Отечественной войны советского народа. Например, анализ причин нападения Германии на СССР кто-то может оценить как оправдание нападения, а сравнение политики Германии и СССР — как отождествление.
Стоит лучше присмотреться к правоприменительной практике, которая будет опираться на законодательство, явно направленное на то, чтобы подменить исследование проблем чистой пропагандой с заранее известным результатом.
— На ваш взгляд, что мы получим на выходе?
— Все это направлено против определенных исторических исследований, против свободного обмена аргументами и против международного сотрудничества историков. Очевидно, что пропагандистские штампы, которые транслируются по центральным российским телеканалам, могут вызвать у серьезных историков за пределами нашей страны только смех. Если законодатели и репрессивные органы добьются того, что отечественные историки будут воспроизводить те же штампы, то образ нашей страны не выиграет. Печально, если за пределами содружества России и Белоруссии наша историческая наука применительно к данным сферам исследований будет выглядеть просто смешно.
— Получается, что определенные темы историкам у нас теперь затрагивать нельзя?
— Я бы не рекомендовал это делать именно объективным исследователям. А тем авторам, которые настроены во всем одобрять внешнюю политику Сталина, опасаться нечего. Но если есть хоть какие-то сомнения, и специалисты могут показать какие-нибудь неудобные факты, то, естественно, в отношении таких специалистов могут последовать репрессии.
Меня не удивляет наступление депутатского корпуса на нашу историческую науку. Наука, открытая для свободных дискуссий, противостоит архаизации и авторитаризации нашей страны, в которой заинтересованы определенные круги. Данный законопроект показывает степень влияния этих кругов.
Беседовал Александр Желенин
