«Авангард и психотехника»

В издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга историка искусства, профессора Геттингенского университета имени Георга-Августа Маргареты Фёрингер «Авангард и психотехника: Наука, искусство и методики экспериментов над восприятием в послереволюционной России».

Книга посвящена малоизученному аспекту русского художественного авангарда 1920‑х годов, а именно связи искусства с психофизиологическими исследованиями и научными практиками в целом. Автор исследует ситуацию взаимопроникновения искусства и науки, идеологии и свободного эксперимента. Какие научные приборы нашли дорогу в лаборатории художников и какие художественные эксперименты имели значение для научных исследований? Насколько велико в реальности было воздействие экспериментов и возможных синергических эффектов на производство визуальных образов и текстов? Какое отношение имели главные медиа того времени — фотография и кино — к распространению научной практики и ее «сцепления» с искусством? И какие последствия имело это для классической триады Художник — Произведение — Зритель? В этом контексте авангард предстает многогранным культурным проектом, существующим на стыке разнообразных идей и общественных инициатив.

Предлагаем ознакомиться с отрывком из главы, посвященной экспериментам ученого и писателя Александра Богданова в основанном им в 1926 году Институте переливания крови. Богданов считал: «Кровь, как универсальная ткань жизнеобмена, как общая среда питания и выделения для всех других тканей, в наибольшей мере способна явиться средством передачи этих новых элементов и комбинаций…». В связи с этим им был предложен метод обменного переливания крови, в котором люди выступали и как доноры, и как реципиенты. Например, когда обмен кровью проводился между молодым и старым человеком (в экспериментах активно участвовал сам Богданов), считалось, что молодой организм получит от старого имеющийся у того иммунитет к болезням, а для старого организма молодой получит некоторые элементы, которые в нем самом уже утрачены с возрастом. Как писал Александр Богданов, такой метод поможет развитию «жизненной энергии путем «физиологического коллективизма», обмена крови между людьми, укрепляющего каждый организм по линии его слабости».

Оборудование и эксперименты в качестве дискурсивных эффектов

Необходимое для обменного переливания крови оборудование нужно было еще специально разработать, чтобы оно позволяло не только переливать кровь в одном направлении, как это уже умели делать в то время и делают по сей день, но и поддерживать уникальный процесс кругового обменного переливания[1]. Уже упоминавшаяся работа Богданова, как и его отчет о первом годе существования Института переливания крови, сообщают только, что он проводил переливание с использованием специальной колбы и раствора цитрата натрия, предотвращающего самопроизвольное свертывание крови[2]. Раствор цитрата натрия применялся прежде всего для того, чтобы сохранить кровь на несколько часов, в случае, если донор и реципиент находились в разных помещениях, а не как при прямом переливании крови, когда манипуляции над обоими участниками осуществляются одновременно и они находятся рядом друг с другом[3]. Похоже, что для обменного переливания крови невозможно было использовать разработанные для прямого переливания процедуры, поскольку это перегружало организм обоих пациентов. Но в смешении крови с цитратом натрия ученого интересовала не легкость процедуры. Как и в нескольких уже существовавших к тому моменту приборах для переливания, приспособление Богданова должно было, прежде всего, достичь максимума «скорости самого процесса и точности при его контроле»[4]. Зачем тогда нужен был ему раствор цитрата натрия, если не для непрямого переливания?

В 1921–1922 годах по заданию Леонида Красина Богданов ездил в качестве эксперта-экономиста в Лондон[5], где, скорее всего, с ведома полпреда, а может быть, даже и по его поручению изучал различные медицинские приборы. Красин два года спустя был ответственным за бальзамирование тела умершего Ленина и крайне интересовался открытиями в медицине, особенно теми, что могли послужить в целях пропаганды. Неизвестно, где конкретно в Великобритании Богданов изучал эти приборы, но судя по тому, что он часто в своих публикациях цитирует британского хирурга Джеффри Кейнса, который в это самое время много писал о технике переливания крови, можно предположить, что Богданов с ним консультировался[6]. Другим источником информации мог быть Перси Лейн Оливер, организовавший в 1920-е годы в Лондоне станцию переливания крови и создавший там банк крови благодаря открытию свойств цитрата натрия[7]. И тот и другой предпочитали непрямое переливание крови (ил. 30).

Ил. 30. Непрямое переливание крови

Богданов же ссылался при описании своего процесса обменного переливания на другой метод непрямого переливания с помощью цитрата, применявшийся Освальдом Робертсоном на английском фронте во время Первой мировой войны[8]. Разумеется, Богданов модифицировал метод Робертсона, изменив количество цитрата в растворе, теперь «немного лишь превосходящее наименьшее, нужное по вычислению, и в довольно слабом растворе», а также упростив конструкцию колбы, — и все это для того, чтобы ускорить передачу крови[9]. Одновременно Богданов отмежевался от методики прямого переливания крови Элекера, обещавшего значительное ускорение процесса при использовании насоса (ил. 31)[10].

Ил. 31. Расположение пациентов при прямом переливании крови по методу Элекера (Empfänger — реципиент; Spender — донор)

Эта методика представлялась Богданову безжалостной по отношению к пациентам: донор и реципиент во время переливания были напрямую связаны друг с другом, так что любая неосторожность могла привести к попаданию воздуха в кровоток и опасному свертыванию крови. В то же время непрямое переливание таило в себе опасность загрязнения или даже полного прихода в негодность крови, которую было необходимо как можно быстрее транспортировать от донора к реципиенту в емкостях, с трудом поддающихся герметизации. Оба этих приема не удовлетворяли Богданова, и он, как кажется, стремился объединить достоинства обоих. Таким образом, главным его движущим мотивом при создании аппаратуры не были ни эффективность, ни дальнейшее развитие щадящего для пациента режима переливания. Почему оба способа переливания крови имели для него одинаковое значение?

Ответ на этот вопрос дают нам не публикации Богданова, а черновик его статьи на французском языке «La greffe du sang» («Прививка кровью»), сохранившийся в его архиве. Этот ответ, очевидно, не предназначался для широкой публики (адресат в тексте не указан), и тем откровеннее здесь автор: «Что касается технической стороны дела, то это очень простой способ, одновременно использующий два аппарата для прямого переливания крови <…>. Благодаря тому что вены связаны между собой симметрично, второй аппарат может работать в противоположном направлении»[11]. Прообразом подобного процесса Богданов называет другие, не те, что указывались в прежде цитировавшихся публикациях: «Наиболее удобны для применения здесь модель англичанина Эвелинга и француза Коллена»[12]. После подробного описания обоих аппаратов и выделения их преимуществ и недостатков в отношении точности контроля и скорости переливания Богданов переходит к описанию модификаций, произведенных им с прибором Коллена, состоящим из цилиндра с поршнями и двумя трубками: «При экспериментах на людях можно полностью исключить риск попадания в кровь воздуха. Для этого достаточно проводить всю операцию под водой, за счет чего приток воздуха оказывается невозможным. Необходимо расположиться напротив обоих пациентов, и используя две ванны, чья форма позволяет удобно поместить в них противоположные руки пациентов вместе с аппаратом, связывающим соответствующие вены. Ванны должны быть наполнены водой или антисептическим соляным раствором. Такое размещение (в оригинале le dispositif. — М. Ф.) позволяет также избежать охлаждения крови, если поддерживать постоянную температуру в ванне на уровне 37 °С». Изобретательность Богданова, кажется, не имела предела, если речь шла о повышении эффективности, которая, в свою очередь, означала для него повышение контроля и ускорение процесса, а также снижение нагрузки на пациента. К этому ученого побуждало стремление увеличить число проводимых в медицинских целях переливаний крови, потому что в конечном счете его главный интерес состоял не в одностороннем донорстве. Он создал билатеральный способ обмена кровью: «Одного и того же пациента можно последовательно комбинировать с многими другими, при этом почти вся его кровь будет обновлена». Таким образом, Богданов объединил в своем методе преимущества обоих практикуемых в его время приемов переливания крови: эффективность прямого переливания и лучшую переносимость пациентами непрямого переливания. Он предполагал комбинировать своих испытуемых так, чтобы каждый по нескольку раз выступал в качестве донора и реципиента и по нескольку раз обменивался кровью с разными участниками в обоих направлениях. Но не столько повторяемость и взаимность обмена, сколько одновременность комбинирования была ключевым моментом нового приема Богданова, что следует из его следующего замечания: «Примерно такой же результат получился бы, если объединить в одну цепочку многих испытуемых, подключенных к такому же числу аппаратов для переливания крови»[13]. Только с учетом последовательного расположения пациентов, этой заявленной в названии документа прививки крови, становится понятно использование прямого переливания крови с применением цитрата натрия. При непрямом переливании подобную цепь можно было бы реализовать только условно и метафорически, тогда как ученый искал способ применить физиологически реальный обмен. Богданов использовал в лаборатории самые новые достижения экспериментальной техники своего времени, но в способе их применения — он уже опережал время. Те экспериментальные возможности, о которых говорил Богданов в своем тексте, не выводимы только из логики и уровня технического совершенства аппаратуры. Соответственно, не техническая возможность вдохновляла схему эксперимента, а, наоборот, последняя была эффектом еще неосуществимой, лишь теоретически сформулированной идеи. Отставание технической реализации теоретических разработок не является, разумеется, специфически русской проблемой: оно типично для всей истории медицины и в других странах, причем особенно в том, что касается развития методов переливания крови.

Фёрингер, М.
Авангард и психотехника: Наука, искусство и методики экспериментов над восприятием в послереволюционной России / Маргарета Фёрингер; пер. с немецкого К. Левинсона и В. Дубиной. — М.: Новое литературное обозрение, 2019. — 336 с.: ил. (Серия «Очерки визуальности»).

[1] Huestis 1996. P. 145.

[2] Богданов 1927а и Богданов 1927б; Huestis (Hg.) 2001. P. 154 etc., 227. Техника переливания крови Богданова не упоминается в исследовательской литературе по истории переливания крови, в архиве Богданова, хранящемся в современном Институте переливания крови в Москве, не сохранился ни один из приборов Богданова, и сотрудники предполагают, что все оборудование было уничтожено.

[3] Keynes 1949. P. 372 etc.

[4] Bogdanov А. А. La greff e du sang. Б/д. P. 18.

[5] Это путешествие было предпринято в связи с приготовлениями к заключению Рапалльского договора.

[6] Первое издание работы Джеффри Кейнса «Переливание крови» вышло в 1922 году. О рецепции работ Кейнса Богдановым см.: Huestis (Hg.) 2001. Предисловие и p. 5 etc.

[7] Starr 1999. P. 92; Keynes 1949. P. 347.

[8] Huestis (Hg.) 2001. P. 227.

[9] Богданов 1927б. С. 9–10. Богданов заменил емкость Робертсона так называемой колбой Боброва, в которой было только два соединения с накопительными емкостями и, судя по описанию, она соответствовала типу емкости, появившейся в Великобритании только в начале 1940-х годов и известной как Medical Research Council Solution. См.: Keynes 1949. P. 32 etc., 377 etc. О методе переливания Робертсона Кейнс писал также и в своем первом издании 1922 года.

[10] Там же.

[11] Bogdanov A. A. La greffe du sang. P. 17. За перевод с французского автор благодарит Хеннига Шмидгена.

[12] Джеймс Х. Эвелинг (1825–1892), британский врач-акушер, изобрел аппарат для переливания крови, состоявший из двух серебряных труб, соединенных посередине резиновой трубкой, ведущей к груше. Личность Коллена идентифицировать не удалось.

[13] Bogdanov А. А. La greffe du sang. P. 19.