«Один в один»

Мурат Уали
На российских телеканалах с триумфом идут программы “Один в один” и “Точь-в-точь”, в которых российские артисты копируют исполнителей мировых музыкальных хитов. Потрясающие шоу, красиво и профессионально сделанные. Они напомнили, как когда-то Советский Союз занимался таким же копированием один в один западных технологий. Только это “шоу” долго было под грифом “Совершенно секретно”

Франшиза, копия
или оригинал
В контексте темы статьи хочется напомнить, что сама программа “Один в один” на канале “Россия1” не оригинал, а всего лишь франшиза испанской программы Tu cara me suena от 2011 года. А вот программа “Точь-в-точь” обвинялась в незаконном копировании. Правообладатель оригинала испанская Gestmusic Endemol обратилась в Арбитражный суд Москвы с иском к “Первому” каналу о незаконном копировании формата “Один в один”. Правда, суд не удовлетворил иск, тем самым подразумевая, что “Точь-в-точь” не копия и не франшиза, а оригинальное шоу. Так это или нет, зрители могут убедиться сами.
Нельзя также не отметить, что в шоу “Один в один” участвовал казахстанский певец Батырхан Шукенов и стал одним из победителей 3-го сезона 2015 года. Он там так замечательно копировал американских негритянских певцов Луи Амстронга, Стиви Уандера, Лиз Митчелл, Сезарию Эвора, что Максим Галкин с некоторой иронией спросил: “А не бывает ли афроказахов”? Батыр ответил отрицательно. А между тем в Южном Казахстане встречаются такие черные казахи, что их вполне можно принять за светлых африканцев. К сожалению, Батыр не дожил до финала шоу. Иманды болсын...

Миф
о самобытности
Широко распространено мнение о самобытности и самостоятельности советской науки и техники. СССР считается родиной танков, ракет, космонавтов, автомата Калашникова и даже слонов. Один из корифеев ракетостроения, в свое время заместитель Сергея Королева, член-корреспондент АН СССР Борис Черток в своих мемуарах “Ракеты и люди” пишет об этом: “Железный занавес” заставил искать решение сложившихся проблем самобытным, самостоятельным путем. Практически исключалась возможность слепого копирования, подражания, даже заимствования опыта. Это приучало ученых и инженеров рассчитывать на интеллектуальный потенциал только своей страны, всех республик Советского Союза”. Уважаемый ракетчик или лукавит, или имеет в виду свою узкую область - системы управления ракетами, не зная общей ситуации, которая в советское время была под грифом “Совершенно секретно”. Лишь в последние годы как грибы после дождя стали появляться мемуары бывших советских разведчиков, рассекреченные отчеты западных спецслужб, воспоминания конструкторов и генералов, из которых вытекает совершенно другая оценка ситуации. Железный занавес был опущен для простых людей, а также для ограничения выхода информации из Советского Союза. Для разведорганов иностранного отдела ОГПУ-НКВД и разведуправления Красной Армии, а впоследствии 1-го управления КГБ и ГРУ Генштаба никакого железного занавеса не было. Их сотрудники свободно колесили по свободному миру, занимаясь политическим и промышленным шпионажем.
Были, конечно, и советские достижения, особенно в космической технике, но исключения лишь подтверждают общее правило. Было и вполне официальное лицензионное копирование, но это капля в море. Советская научно-техническая мысль, а тем более промышленность отставала от западной, а вот советская разведка действительно была “впереди планеты всей”.
Весьма характерной является хорошо известная ситуация с Игорем Курчатовым - “отцом советской атомной бомбы”. Фактически Курчатов все свои знания об атомных реакторах и атомной бомбе получил из чтения донесений от английских и американских физиков-шпионов, собранных советской разведкой. Но это была совершенно секретная информация, и он не имел права выдавать источник своих знаний, поэтому ему приходилось выдавать ее за плоды собственных идей и расчетов. Отсюда и имидж выдающегося физика. В какой-то степени это относится и к Сергею Королеву. Первый советский спутник потому и стал первым, что Королев был хорошо осведомлен об американских спутниковых планах.
В годы правления Сталина воровство западных технологий и нелицензионное копирование “один в один” было возведено в ранг государственной политики. Ни о каких авторских правах, моральных принципах, общечеловеческих ценностях речь не шла. Принцип был один - цель оправдывает средства. В упомянутых выше мемуарах и воспоминаниях специалистов описаны сотни примеров подобного копирования. В основном они касаются специальных технологических процессов, образцов вооружения, материалов, станков и оборудования, малоизвестных и малоинтересных для широкого читателя. Но есть среди них и достаточное количество узнаваемых “хитов”.
По формату шоу “Один в один” перед началом программы кратко повторяются эпизоды предыдущего выпуска. Повторим и мы.
Первая советская атомная бомба - копия американского “Толстяка”, сброшенного на Нагасаки.
Первая советская баллистическая ракета - копия немецкой ракеты Фау-2.
Ну а теперь, как говорит ведущий шоу Игорь Верник:

На сцене
лучшие хиты
прошлого века
Хит “Сталинец”. Наиболее характерным примером копирования один в один была история выпуска советского трактора “Сталинец-60”. В 1929 году по личному заданию Серго Орджоникидзе в США под видом невозвращенца, унаследовавшего большое состояние от родственника-белоэмигранта, был отправлен молодой инженер Сергей Лещенко. Целью этой секретной операции был поиск и доставка в СССР проектной документации на какой-нибудь американский трактор для его выпуска на будущем Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ). Лещенко поселился в Детройте, арендовал помещение и организовал проектное бюро якобы для своего будущего тракторного завода. В бюро охотно подрабатывали инженеры-проектировщики американских заводов. Когда документация на трактор и производственную линию была почти готова, мистер Лещенко получил вызов в суд для рассмотрения дела о незаконном заимствовании им технологических секретов фирмы Сaterpiller. Лещенко обратился в советское посольство, но там его не приняли и даже демонстративно на виду охраны поколотили, обзывая белогвардейской сволочью. На следующий день ему позвонил неизвестный и назвал адрес адвокатской конторы, куда должен обратиться мнимый бизнесмен. Владелец этой конторы добился отсрочки судебного рассмотрения в связи с какими-то юридическими тонкостями, а Лещенко посоветовал взять билет на пароход из Нью-Йорка в Стокгольм. В день отплытия парохода мистеру Лещенко опять позвонили и посоветовали опоздать на пять минут после окончания посадки пассажиров, что он и сделал. Пароход уже отшвартовывался и начал выходить на фарватер в бухте, когда к нему устремился от берега катер таможенной службы с опоздавшим пассажиром и его багажом на борту. Снять его с катера и принять на борт парохода было делом чисто техническим. Через несколько недель спецагент Лещенко с грузом проектной документации благополучно прибыл в Стокгольм, где его встретили представители советского посольства. В Москве Орджоникидзе не читая выбросил письменный отчет Лещенко в корзину и сказал: “Нет, голубчик, ты у меня отчетом не отделаешься. Теперь изволь возглавить настоящее строительство завода по этим твоим американским бумагам”.

Так Сергей Лещенко стал заместителем директора ЧТЗ по строительству, а после пуска завода в 1933 году - заместителем директора по производству. Советский трактор получил название “Сталинец-60” и был точной копией американского Сaterpiller-60. Только у американца на радиаторе была надпись SIXTY, а у советского - СТАЛИНЕЦ.
Хит “ТЭ-1”. Когда в июле 1945 года Сталин ехал в поезде на Потсдамскую конференцию, он обратил внимание, как состав плавно трогается с места, в окна не летит угольная пыль, не слышно свиста паровозного пара. Ему доложили, что поезд тянет не паровоз, а американский тепловоз. Сталин заинтересовался и на одной из ближайших станций подошел к локомотиву, поднялся в кабину и поговорил с машинистами. По возвращении в свой вагон вождь народов сказал, что тепловоз ДА “хорошая машина”, что ему понравилось, как там чисто и в кабине даже постелены коврики. Американские тепловозы RSD-1 фирмы American Locomotive Company (АЛКО) поставлялись в СССР по ленд-лизу и внутри страны получили название ДА (дизель АЛКО). Похвала вождя народов была воспринята как руководство к действию. Один из неисправных тепловозов пригнали на Харьковский танковый завод, где его разобрали на узлы и методом так называемого бэк-инжиниринга воспроизвели все чертежи для производства. В 1947 году начался серийный выпуск советской копии американского тепловоза - ТЭ-1 (тепловоз с электрической передачей). Все последующие советские маневровые тепловозы были потомками американского.

Хит Ту-4. В 1944 году, во время бомбардировок Маньчжурии и Японии американскими бомбардировщиками В-29, три из них из-за разного рода повреждений совершили вынужденные посадки на приграничной территории Советского Союза. Американских летчиков отправили на родину, а самолеты остались на Дальнем Востоке. После войны Сталин заинтересовался этими самолетами. В июне 1945 года он вызвал в Кремль авиаконструктора Андрея Туполева и без лишних разговоров поставил задачу: “Товарищ Туполев, вы будете копировать американский самолет В-29. Подробности у Шахурина (министр авиапромышленности)”. Туполев, не терпевший ходить в чужом хвосте, конечно, был против, но приказы вождя народов не обсуждались. Американские бомбардировщики с Дальнего Востока доставили в Москву, один из них разрезали, применили бэк-инжиниринг и начали копирование. Было строго-настрого приказано копировать один к одному. Поэтому было скопировано все вплоть до дырок в фюзеляже, которые остались случайно от американского рабочего, проверявшего качество сверла дрели. Единственное, что разрешалось: американскую дюймовую систему мер заменить метрической. Это оказалось самым сложным. Но задание товарища Сталина было выполнено. Самолет-копия, названный Ту-4, ушел в серию уже в 1947-м. Правда, двигатели, радиостанция и вооружение самолета были советскими. К этому времени поршневые двигатели на военных самолетах уже не применялись. Ту-4 оказался тупиковой ветвью развития авиации.

Хит “ВК-1”. Английская компания Rolls-Royce в 1940-е годы одной из первых в мире начала осваивать реактивные двигатели в самом широком спектре их применения - от истребителей и бомбардировщиков до гражданских авиалайнеров. В числе их новейших разработок были турбореактивные двигатели Nene и Derwent. Но из-за финансовых трудностей, только начав их серийное изготовление, англичане стали продавать лицензии на их производство. А в КБ авиаконструктора Артема Микояна полным ходом шла работа над новым истребителем со стреловидными крыльями. Не хватало только двигателя. Тогда советская делегация во главе с Микояном и двигателистом Владимиром Климовым летом 1946 года приехала в дружественную Англию для покупки двигателей и лицензии на их производство. Но к этому времени ветер “холодной войны” остудил отношения между недавними союзниками. Английское правительство сомневалось и долго не давало разрешение на заключение контракта. По легенде самого Микояна, он не раз высказывал руководству Rolls-Royce удивление по поводу диктата государства в частном бизнесе. В конце концов, уязвленный президент фирмы предложил заключить пари. Если партию в бильярд выиграет Микоян, то контракт подписывается немедленно, если выиграет англичанин, то советская делегация уезжает домой. Выиграл Микоян, и президент фирмы тут же на бильярдном столе подписал контракт. Только от правительства в контракт внесли два изменения: двигатели продавались без лицензии на производство, и их не имели права устанавливать на военную технику. Но для СССР это были сущие пустяки. Как только двигатели стали поступать в Союз, ОКБ-45 скопировало Nene, присвоив клону название РД-45. Другое ОКБ-500 скопировало Derwent, присвоив ему название РД-500. Клоны английских двигателей стали устанавливать на истребители Миг-15 и Миг-17, бомбардировщики Ил-28 и Ту-14. Через несколько лет это привело к скандалу. Во время Корейской войны американцы обнаружили у сбитых “Мигов” копии английских двигателей и сообщили об этом англичанам. Rolls-Royce провела собственное расследование и предъявила Советскому Союзу иск в размере 207 миллионов фунтов стерлингов. Шуму было много, но денег Хрущев не заплатил. На всякий случай РД-45 переименовали по инициалам копировщика Владимира Климова в ВК-1.
Танковые хиты. Западные образцы вооружения копировали не только в авиации. Бэк-инжиниринг был освоен и в артиллерии, и в танкостроении. Например, первые советские танки Т-16/18 были копиями итальянского танка “Фиат-3000”, а первый крупносерийный танк Т-26 - копия английского танка Vickers MkE-6т. Правда, на английский танк была приобретена лицензия, а вот американский танк Кристи был тайком вывезен из США под видом сельхозтехники, скопирован и принят на вооружение под названием БТ-2.
Автомобильные хиты. Копирование один в один процветало и в автомобильной технике. Например, первый советский грузовик АМО-Ф15 был скопирован с итальянского грузовика Фиат-15-тер: отсюда и индекс “Ф15”. Другой советский грузовик ЗИС-151 - копия американского “Студебеккера”, поставлявшегося в СССР по ленд-лизу. Даже убогий и примитивный автомобиль “Запорожец” ЗАЗ 966 (ушастый), который вполне можно было считать продуктом чисто советского дизайна, оказался клоном западногерманского NSU Prinz 4.

СССР - страна клонов
В эпоху десталинизации Хрущев прямо называл такие методы копирования чужих разработок воровством. Но и он не сумел изжить порочную практику. Слишком сильно было желание “догнать и перегнать Америку”, но для этого в СССР было слишком мало валюты и слишком много сил забирал ВПК. Все-таки при Хрущеве и позже идеология воровства изменилась. Она уже не была инициативой руководителей государства, а опустилась на ведомственный уровень. Оборонным предприятиям спускали план по производству ширпотреба. Для выполнения этого плана любое такое предприятие, по уши загруженное профильным военным заказом, шло по линии наименьшего сопротивления. Представитель министерства покупал в каком-нибудь Мюнхене “лично для себя” пару каких-нибудь магнитофонов Grundig или Philips или фотоаппаратов Leica. Купленные изделия отправлялись на соответствующий завод, где запускался бэк-инжиниринг. Изделия полностью разбирали на детали, с механической части напрямую изготавливали чертежи, для электроники подбирали аналоги советских резисторов, конденсаторов и транзисторов, дизайн слегка меняли в соответствии с возможностями своего производства. В результате появлялся “отечественный” магнитофон, телевизор, радиоприемник, фотоаппарат и т.п.