«Все живущие в Петербурге — художники»

ИА "Росбалт" продолжает проект "Петербургский авангард", посвященный горожанам, которые находятся впереди, в авангарде культуры и искусства. В этот раз героем проекта стал художник Андрей Геннадиев, выставка которого открылась в музее современных искусств имени Дягилева в Петербурге. Экспозиция носит название "Откровение". Открыть ее планировалось еще 25 лет назад, но тогда этого сделать не получилось.

Андрей Геннадиев — петербургский художник, живущий в Хельсинки. Отец семерых детей, легенда "неофициального" искусства и нашумевших выставок в доме культуры "Невский" и имени И.И. ГАЗА, исследователь творчества Набокова и глубоко религиозный человек.

Северную столицу мастер не радует персональными выставками. Да и Петербург его тоже — автор говорит, что не предлагают. Между тем, работы Геннадиева можно встретить в ГМИИ имени Пушкина в Москве, в Русском музее, Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Королевской коллекции в Лондоне, Тбилисской национальной художественной галерее и многих других музеях.

— Расскажите про выставку в музее Дягилева. Почему именно такой выбор работ?

— В этом музее очень маленький зал, а представить хотелось разнообразное творчество. Меня как скульптора, к примеру, вообще никто не знает. Что касается картин, то здесь можно увидеть разные периоды и техники. Есть работы, которые вообще никто никогда не видел. Более широко мое творчество будет представлено в ближайшее время в Москве в Звенигородском музее в Царицыных палатах. Выставка "Грани" изначально была задумана как представление работ двух художников — меня и моего близкого друга Ивана Васильевича Мачнева. Но пока готовили эту выставку, я стал работать над "Византийской серией". В ней я отрабатывал новую авторскую технику с использованием золотого тисненого фона. Было решено показать ее и какие-нибудь ранние работы. Совершенно случайно из старых работ подобрали графику "Латинской серии". Получилась еще одна грань: черный латинский мир с рыцарями в доспехах и золото Византии.

— Почему вы выставляетесь в Москве, а не в Петербурге?

— С Петербургом почему-то не складывается. Я несколько раз участвовал в различных выставках, но личной в Петербурге ни разу не было. Несколько лет назад директор Эрмитажа Михаил Пиотровский предложил мне выставиться в его музее. Мы оговорили примерную дату, я начал потихоньку перевозить картины из Финляндии, напечатал пробный плакат для друзей. Но потом Пиотровский спросил, почему я всем рассказываю про выставку. На мое недоумение, мол, мы же договорились, он ответил, что я "стою в очереди". Я попросил сказать мне, за кем держаться, на этом и разошлись. До сих пор стою. Очередь, видимо, длинная.

В Москве, кстати, будет позже еще одна моя выставка. В Пушкинском музее представят 58 картин. После этого можно спокойно умирать. Я, конечно, торопиться не буду, но это лучшая оценка творчества.

— Как получилось, что вы переехали в Финляндию?

— Я много путешествовал, и около 20 лет назад мне предложили работу в Хельсинки. Одна фирма собирала большую коллекцию русской живописи, и я был у них куратором, консультантом. В 90-х годах случился настоящий "бум" русского искусства на Западе, а Финляндия являлась перевалочным пунктом. Мои картины очень хорошо покупали — известный коллекционер Нортон Додж, Циммерли-музей, Метрополитен-музей, коллекция принцессы Дианы и принца Чарльза… Востребованность была такая, что люди приходили в мастерскую и ставили метку "мое" еще даже на пустой натянутый холст.

— А на родине ваше творчество признали?

— У меня случалось много всяких вспышек. Когда-то я был очень знаменит в Петербурге, а сейчас некоторые даже считают, что меня уже и самого нет (смеется). Но все-равно, думаю, признали. В Москве же меня знают хуже, поэтому сейчас туда и едем с выставками. В Вологде меня любят — в их музее хранится несколько моих картин, в Тбилисской художественной галерее более 150 работ. А еще я представлен в Лондоне, Германии, Франции, Испании.

— Расскажите про техники, в которых вы работаете.

— Помимо станковой живописи, произведений портретного искусства, я создаю гобелены, витражи, фарфор. Оформлял балеты на музыку Стравинского, иллюстрировал книги Набокова, занимался графикой и многим другим.

— С Набоковым, насколько мне известно, у вас особенные отношения.

— Да, я люблю этого автора. Недавно делал выставку в Набоковском музее, куда, кстати, вошли и мои иллюстрации к его книгам.

— Как рождаются книжные герои?

— "Алиса в стране чудес" (в переводе Набокова — "Аня в стране чудес") родилась довольно быстро. Видимо, во мне эти образы уже сидели. Все иллюстрации я закончил за Великий пост. Кажется, рисовал, практически не вставая. Тогда это, конечно, не пошло в печать. Сейчас есть идея сделать ее заново, используя прошлый материал. Также я иллюстрировал неопубликованные стихи Набокова и его книгу "Круг" с лучшими произведениями. Плюс иллюстрировал Гоголя, Пушкина.

— Часто вы рисуете?

— Пытаюсь делать это постоянно.

— Есть ли у вас ученики?

— Есть, конечно. Но многие стесняются быть моими учениками. Даже не знаю почему. Они у меня учатся, но стесняются об этом сказать.

— Вы помните эмоции от своей первой выставки?

— Это было в 1969 году в городе Елец. Ее тоже разбомбили, как и многие после, а картины сложили в подвал. Часть из них погибла. Мы ездили туда вызволять картины. Правда, выставка просуществовала два дня.

— Чего не хватает Петербургу?

— Каких-то хороших отношений между людьми, но по заказу это не делается. Раньше мы жили скромно, но очень верно, а сейчас все грызутся. Из-за чего — не понятно. У меня перед мастерской картины испортили — разорвали холсты. Чем я кому-то насолил?

— Можно ли вас считать петербургским художником?

— Однозначно. Я вырос на Миллионной улице, между Эрмитажем и Русским музеем. Без пальто туда и обратно. Миллионная улица — первая в Петербурге. Раньше она называлась Луговой и была даже не улицей, а проездом. По легенде, Петр с Меньшиковым на ней охотились. Все дома на этой улице мне знакомы до боли — и крыши, и подвалы, все исследовано. Я не стал бы художником, если бы не Петербург. Он проникает вглубь тебя, и вне зависимости от твоего желания ты питаешься этой красотой. Все живущие в этом городе — художники. Петербург ведь изначально задуман как картина. И несмотря на нагромождение иноземщины, этот город русский. Уникальный город.

Беседовала Ксения Чепига