«Американский футбол - Бобби Ром: «Мой тренер в колледже зарабатывал 5 млн долларов в год»»

Американский футбол в России – дело диковинное. Назвать эту игру популярной невозможно, невозможно и заработать на матчах российского первенства. Тем не менее, уже не первый год чемпионат страны проводится на регулярной основе. И организаторам удается даже привлекать игроков из-за океана, обладающих опытом игры в святая святых – Национальной футбольной лиге. В «Московских патриотах» сейчас выступает самый настоящий профессионал из США Бобби Ром, с которым мы и решили поговорить на тему американского футбола более обстоятельно.

– Кто такой Бобби Ром? Расскажи, пожалуйста, о своей карьере с самого начала.

– Я играю в американский футбол с четырех лет. Мой отец – очень хороший школьный тренер, выигрывал чемпионат. Так что я вырос в очень футбольной семье. В старших классах я четыре года был основным квотербеком.

– А где ты вырос?

– В Северной Вирджинии. Очень многие игроки из моей школы стали серьезными профессионалами в НФЛ. Я играл плечом к плечу с Ливаем Брауном – он сейчас выступает за «Аризону Кардиналс». Вообще оттуда, откуда я родом, вышло много классных игроков. Майкл Вик, Перси Харвин, Кэм Ченселлор, против которого я часто играл в школе. Мы довольно близки, всегда следили за карьерами друг друга. После школы я поступил в университет Северной Каролины, где играл за «Тар Хиллс». Первый год я там был квотербеком, но потом переместился на позиции раннингбека и фуллбека. После колледжа я попал на драфт НФЛ, но меня не выбрали. И затем на правах свободного агента подписал контракт с «Грин-Бэй».

– Очень трудно пробиться в состав «Пэкерс», если ты квотербек. Всё-таки там играет Аарон Роджерс.

– Абсолютно верно. Мне, помимо прочего, немного не хватает роста – обычно квотербеки в НФЛ ростом не менее 188 см. Я пониже. Поэтому я решил, что моя позиция – это как раз фуллбек.

– Как долго ты тренировался с «Грин-Бэй»?

– Я был в команде с апреля по август 2010 года. Это было замечательное время. Сначала ты попадаешь в тренировочный лагерь для новичков, потом уже постепенно начинаешь работать с командой. Я тренировался со всеми звездами «Пэкерс» – тем же Роджерсом, Клэем Мэтьюзом. Это неоценимый опыт. Ты видишь, как они тренируются, как играют. В тот год «Грин-Бэй» стал победителем Супербоула, чемпионом. Но они меня отчислили.

– Тебе сказали почему?

– Понимаешь, на таком уровне все умеют играть. Так что дело далеко не всегда в твоих способностях, а в выборе момента. Подходишь ли ты команде; финансовый вопрос. Деньги – серьезный фактор. Я боролся за место в составе с Джоном Куном, но они платили ему 2 миллиона баксов в год, а моя зарплата была существенно меньше. Ты хочешь потерять 2 миллиона или 300 тысяч, которые платили мне? Футбол в США – это огромный бизнес.

– После этого ты играл в UFL.

– Да. Тогда боссы «Пэкерс» позвонили ребятам из UFL – Объединенной футбольной лиги – и предложили мою кандидатуру.

– Что это за лига?

– Это второстепенная лига, практически полностью состоящая из ветеранов НФЛ. Из тех, кто или не попал туда, или играл, но потерял место и хочет вернуться. Сезон там длится всего три месяца.

– Почему так мало?

– Это сделано специально, чтобы парни имели шанс вернуться в НФЛ. Я отыграл в UFL три месяца и попал в тренировочный состав «Питтсбурга». Это тоже очень сильная команда, которая как раз и проиграла «Грин-Бэй» в финале-2010. Так что я был в составах двух клубов-участников Супербоула.

– Сильно. А ты не думал, что попасть в такие команды сложно и стоит попробовать пробиться в клубы послабее?

– Конечно. Если бы там было место в составе, и я бы подходил, то да. Здесь очень важно, хочет ли тебя клуб. Я был рад уже тому, что мне позвонили и предложили эти варианты. Тот же «Питтсбург». Я уже был в составе, но лайнбекер Джэймс Харрисон после одного из матчей был дисквалифицирован за удар соперника локтем. И клубу срочно понадобилась замена – другой лайнбекер. А это было мое место в составе.

Я снова вернулся в UFL, отыграл там еще один сезон, попал на матч звезд. И в 2012 году получил возможность попасть в «Канзас-Сити». Всё было просто великолепно. Я тренировался, согласовал условия контракта, собрал свои вещи и готовился к переезду. Но за два часа до подписания соглашения клуб сумел договориться с Дуэйном Боуви. Он более звездный игрок, и контракт у него более солидный.

– Они договорились, а тебя выгнали. Получается, нужно много удачи, чтобы закрепиться в НФЛ?

– Безусловно. Во-первых, ты должен быть талантлив, обязан много работать. Но и обстоятельства должны сложиться в твою пользу.

– Сезон в США длится всего 5 месяцев. Плюс тренинг-кэмп – получается полгода. Что игроки делают в оставшееся время?

– Тренируются. Работают во всех этих подготовительных тренировочных лагерях, которые открываются уже в апреле. Да, у тебя есть отпуск с февраля по март, но потом надо работать. Да и в этот месяц лучше тренироваться. Потому что команды драфтуют новичков, которые могут тебя заменить. Ты всегда можешь потерять работу. Поэтому ты тренируешься, тренируешься, тягаешь веса…

– Какие требования предъявляет к спортсменам НФЛ? Бывший защитник «Сан-Франциско» Игорь Ольшанский говорил, что жмет от груди штангу весом 100 кг более 40 раз.

– Я выжимаю сотню 29 раз. Но здесь дело не только в силе. Ты должен развить и выносливость. Ты можешь быть силен в первых розыгрышах матча, но их-то 70. И ты хочешь быть хорош во всех 70-ти. Чтобы попасть в НФЛ ты должен знать, что надо делать на своей позиции. Ты должен быть сильным и быстрым. Видишь ли, ты конкурируешь с парнями, которых даже не знаешь! Игрок, который может вытеснить тебя из состава, может играть на другом конце страны! Поэтому ты должен пахать, как проклятый, и обладать соответствующим настроем.

– В НФЛ 32 клуба. В каждом из них играет около 50 игроков. Какова конкуренция за место в составе? Со сколькими парнями ты соревнуешься?

– На 32 клуба НФЛ приходится только 16 позиций фуллбека. Во всём мире есть только 16 рабочих мест для игроков моей позиции. И ты конкурируешь с миллионами других парней.

– Хочешь сказать, что в США миллионы футболистов?

– Все, кто играет в колледжах или на любом другом уровне, мечтают играть в НФЛ. Плюс те парни, которые уже играли в НФЛ, но выбыли. Поэтому пробиться очень тяжело. В принципе, на своей позиции я вхожу в двадцатку лучших игроков мира. Но мест-то всего 16.

В УНИВЕРСИТЕТСКОМ ФУТБОЛЕ В США КРУТЯТСЯ МИЛЛИАРДЫ ДОЛЛАРОВ

– Ты упомянул колледжи. Вспомни, пожалуйста, свое время в Северной Каролине. Не так давно прошла новость, что в Штатах на матче университетских команд собралось 115 тысяч человек. В России многие в это просто не поверили.

– Университетский футбол в Америке совсем другой, это уж точно. Они делают на этом огромные деньги. Там крутятся миллиарды долларов.

– Миллиарды?

– Да. Подумай сам, они же не имеют права платить игрокам. Это бесплатный лейбл. Единственные, кто получает там зарплату, это тренеры. Доходы от продаж телевизионных прав огромные. Ты сам сказал сейчас про 115 тысяч зрителей. Кто получает все эти деньги? Мой тренер в Северной Каролине зарабатывал 5 миллионов долларов в год. И у Северной Каролины один из самых доходных телеконтрактов. Там, к примеру, играл Майкл Джордан. Это очень уважаемый и рейтинговый университет.

– Команды NCAA не имеют права платить игрокам, но отыгрываются по-другому. Скажем, я видел фото раздевалки одной из студенческих баскетбольных команд. Ее сравнивали с раздевалкой клуба НБА «Даллас Маверикс». И «Даллас» не был в выигрыше, мягко говоря.

– Но тот же «Даллас» вынужден платить за сезон порядка 23 миллионов долларов Дирку Новицки. Я так скажу: «Дайте мне раздевалку «Маверикс», а не эту шикарную раздевалку в вузе, но при этом заплатите 23 миллиона». Я согласен на это (смеется).

– На твой взгляд, почему же студенческие игры так популярны в США?

– Это телевидение и рейтинги. Эти матчи очень легко показывать, потому что университеты разбросаны по всей стране. Футбол – спорт номер один в США. Но в НФЛ всего 32 команды, а колледжей много. Люди чувствуют себя частью университетов – ежегодно в одном вузе учатся порядка 20 тысяч человек. Многие местные жители тоже считают себя частью команды, потому что она представляет их родной город или штат. И так по всей стране. Люди влюблялись в того же Джордана, когда он еще студентом был.

– То есть, тут играет роль вся система образования и организация игр NCAA?

– Конечно. Вот почему бизнес так хорош. 20 тысяч человек на матче студентов – это минимум. Там несколько дивизионов, а школ-то тысячи. NCAA может где-то рисковать, потому что им не нужно платить игрокам. Миллионы людей смотрят матчи по телевизору.

НЕКОТОРЫЕ НЕ СТАНОВЯТСЯ УМНЕЕ ОТ ТОГО, ЧТО ЗАРАБОТАЛИ МИЛЛИОН

– Каждое лето можно прочитать новости о проблемах профессиональных футболистов НФЛ с законом. Что происходит с этими парнями? Они же миллионеры, им неймется?

– Я скажу, что они не единственные в мире миллионеры, у которых могут быть неприятности. И не единственные люди, у которых могут быть неприятности. Но когда в США футболист попадает в историю, пресса тут же ее подхватывает. Если кто-то сейчас выйдет на улицу и двинет кому-то по роже, ничего не произойдет. Всем плевать. Но если это сделает звезда НФЛ – новость облетит весь мир. Обычно информация искусственно раздувается, а на самом деле всё не так страшно. Это потому что они знаменитости. Но они же живые люди.

– Будучи знаменитостью, нужно быть аккуратнее.

– Конечно. Я никого не оправдываю. Лично мне удалось избежать неприятностей, я всегда заботился о своей карьере и понимал, что представляю не только себя, но и клуб. Но некоторые парни не становятся умнее от того, что получили миллион.

– Знаешь таких парней?

– Я знаю многих. Некоторые из моих друзей попадали в переделки. Я знаю их характеры и знаю, как легко таким людям во что-то вляпаться. Понимаешь, на тебя давят со всех сторон.

– Да, но когда читаешь, скажем, про пистолеты? Одно дело ударить кого-то в лицо…

– Это Америка. У тебя есть право иметь оружие. Самое умное, что может сделать знаменитость – это нанять телохранителя. Но не всегда удается это сделать. Ты выходишь на улицу, и тебя будут узнавать. И ты не можешь знать наперед, подойдет к тебе хороший человек или плохой.

В РОССИИ У МЕНЯ ЕСТЬ МИССИЯ РАЗВИВАТЬ АМЕРИКАНСКИЙ ФУТБОЛ

– Отдавать ребенка в американский футбол – это дорого?

– По большей части, нужно уделять ребенку время. Потому что всё остальное в Штатах есть. Во всех командах, в которых я играл, у меня было всё, что нужно. Я никогда не платил за экипировку или тренировки. Зато мой отец много работал со мной, тренировал меня. Так что вопрос не в деньгах, а во времени. Здесь, в России, американский футбол очень-очень дорогой вид спорта. Такое происходит везде, где спорт только зарождается. Когда я играл в UFL, то постоянно видел, как организаторы тратят деньги. Это молодая лига, старт-ап. На одну экипировку можно потратить около двух тысяч долларов. Просто забудь о них.

– Мы, наконец, добрались до России. Как ты сюда попал?

– После того как меня отчислил «Канзас-Сити» в прошлом августе, я был страшно раздосадован. Я решил на время завязать с футболом, потому что был очень недоволен карьерой. Меня выгнали из трех клубов, и я решил, что пойду работать. Мой агент, которая также является моей женой, начала подыскивать мне варианты. Она опытный агент, у нее есть клиенты в НФЛ, и до этого уже отправляла игроков за океан, в другие страны. Все они в один голос говорили о фантастическом опыте.

Так вот как-то жена пришла домой и сказала, что есть вариант в Хорватии. Я, конечно, очень хотел играть, потому что работа менеджером меня совершенно не устраивала. Я хотел играть. Там предложили очень хороший контракт. И я уже был готов к переезду, сообщил семье, но в самый последний момент хозяин хорватского клуба дал задний ход. А я уже полностью подготовился к отъезду: перестал платить за аренду дома, сидел на чемоданах и уже всеми мыслями был в другой стране. Через две-три недели подвернулся вариант с «Московскими патриотами». Меня хотели видеть у себя огромное количество зарубежных клубов, но мы решили что Россия – лучший для нас вариант. «Патриоты» не хотели, чтобы я просто играл в футбол. Они хотели, чтобы я представлял свой спорт, пропагандировал его и развивал этот вид в России. И я понял, что хочу быть частью этого.

– Я не поверю, что деньги не имели значения.

– Конечно, имели. Если говорить об этом, то деньги были главным фактором в хорватском варианте. Но в тот момент я просто хотел выбраться из ситуации, в которую попал. Понятно, что никто мне не сможет платить столько же, сколько в НФЛ. Но у меня фактически не было дома, нужна была работа.

– Как долго ты находишься в России?

– С апреля, уже около полугода.

– Контракт с «Московскими патриотами» сравним с контрактом UFL?

– Нет, в UFL я получал больше. В Москве я и близко не приближаюсь к цифрам, которые были у меня в США. Но я понимаю, где я и кто я. Я знаю себе цену. Знаю, что могу где-то еще зарабатывать больше. Но то, что хотят сделать ребята в России – это большая игра. Ваши парни мыслят по-крупному. У них большие мечты.

– Расскажи об этой своей миссии. Ты уже был в Череповце и Нижнем Новгороде. Как впечатления?

– Это круто. Иногда со мной выезжает моя семья, и это огромный опыт. Я вижу, как люди влюблены в этот спорт. Знаешь, я смотрю на этих парней в этих маленьких городках и вижу, как они одержимы идеей. Они не могут позволить себе купить экипировку, но играют. И когда я приезжаю, делюсь опытом с ними, то это здорово. Я делаю большое дело.

ТИМУ ТИБОУ ПРЕДЛАГАЛИ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ

– Ты был удивлен уровнем игры российских спортсменов?

– Меня поразил уровень таланта. Конечно, не хватает базы, потому что нет методик тренировок и опытных тренеров. Но физически российские парни конкурентоспособны. Есть игроки, которые входят или входили в олимпийскую сборную России по бобслею. Бешеные атлеты.

– Игроки каких позиций наиболее сильны в российской лиге?

– Я бы сказал, что линейные. Эти парни очень сильны. Россия вообще славится своими силачами, и у многих игроков есть данные для НФЛ. Всё дело в тренировках – парням нужны условия для развития.

– Что скажешь об уровне российского первенства?

– Всё может быть очень неплохо. И если в лигу придут игроки вроде Тима Тибоу… Знаешь, что они хотели заплатить ему миллион долларов?

– Я слышал, но думал, что это просто слух и не поверил.

– А ты погугли! Все только и говорили о том, что Тибоу может сыграть в России. И фишка в том, что ему предлагали миллион долларов.

– Ты хочешь мне сказать, что в России есть люди, которые готовы тратить большие деньги на американский футбол? У нас же на него никто не ходит. Я уверен, что организаторы ничего не зарабатывают на этом.

– Абсолютно верно, но как знать? Если вы пригласите игроков уровня Тибоу… Сейчас об американском футболе России говорят больше всех в мире, кроме НФЛ, конечно. Прямо сейчас! Погугли – это просто везде!

– Итак, сначала США и НФЛ, а сразу за ним – Россия?

– Да! Посмотри сам! О России и Тибоу пишут все. В этой ситуации я еще больше ценю то, что нахожусь здесь. Ведь мои друзья, профессиональные игроки, они будут спрашивать и спрашивают об этом. Я могу приоткрыть эту дверь.

ИНОГДА Я ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В РОССИИ

– Я залезал на твою страницу в Facebook, и когда ты там писал, что едешь в Россию, все были в шоке. Мол, Россия?! Серьёзно?!

– Да, все были страшно удивлены. Россия? Что происходит? Все думали, что вернусь в НФЛ. Но здесь меня очень сильно ценят. Люди благодарны мне за то, что я делаю. И я рад делать это. Конечно, хотелось бы, чтобы было больше спонсоров. Даже ESPN уже заинтересовалось российской лигой! ESPN! Кто мог подумать такое?

– Когда у тебя истекает контракт с «Патриотами»?

– Меня попросили изначально отыграть сезон, но теперь они хотят, чтобы я остался и продолжил помогать развивать футбол. Мне нужно будет принять решение. Мы с тобой понимаем, что финансовая составляющая очень важна. Тем более, Москва – это очень дорогой город. О-очень дорогой. Я не зарабатываю столько, сколько зарабатывал в НФЛ, и это нелегко. Но если тут появится больше спонсоров, то я готов.

– У твоей жены-агента, наверное, уже есть какие-то варианты?

– Сейчас она часто говорит о «Нью-Йорк Джетс». Они следят за мной, смотрят, как я играю в Москве. На данный момент я очень хочу быть частью того, что происходит в России.

– Как тебе жизнь в России?

– Всё совсем иначе. Другая культура, другие люди. Люди очень экстраваганты. Метро очень красивое в Москве. Но пробки! Мы такого никогда не видели – чтобы люди могли полдня простоять в пробке. Меня радует, что моя семья со мной. Мы вместе гуляем, они видят то же, что и я, и мне не приходится им всё это пытаться объяснить. Иногда я не могу подобрать слов, чтобы объяснить происходящее, потому что вообще не понимаю, что происходит.

– Как ты отдыхаешь в Москве?

– Когда я не играю в футбол, то всё равно очень занят. Я езжу по городам, продвигаю игру. У меня часто бывают интервью, недавно был на радио. К тому же, среди игроков и тренеров я очень популярная персона. Все хотят со мной встретиться, предлагают варианты куда пойти. Вот вчера ходил на шашлыки. Так что я довольно занятой человек.

Фото: официальные странички Бобби Рома в Facebook и Vk.com