«Аугсбург Якоба Фуггера»

Мы побывали в Нюрнберге – в заповеднике средневековой германской культуры, заехали в Регенсбург, который мог бы служить для этой культуры обрамлением. Третий баварский город – Аугсбург согласно многим историческим книгам является своеобразным нюрнбергским близнецом, равным ему по значению центром торговли, ремесел и культуры.

Нюрнберг и Аугсбург неразделимы, почти как Минин и Пожарский или Ильф и Петров. Однако на самом деле у Аугсбурга была особая судьба, которая делает визит в этот город логическим продолжением экскурсии в Нюрнберг. Возник он задолго до средневековья (название означает город Августа), но стал в итоге своеобразными воротами, через которые в Германию явился ренессанс. Возможно, в этом есть справедливость: римское происхождение обернулось спустя много столетий приходом итальянской культуры.

Начал бы я визит с Кафедрального собора. Там нас ждет Ганс Гольбейн старший, уроженец Аугсбурга, известный в основном благодаря своему знаменитому сыну. Признаюсь прямо, папа не производит такого впечатления, как сын. Однако в Соборе есть несколько "черных мадонн" – одни кисти Гольбейна, другие – Йорга Стокера.

Холодный готический неф и мрачные одежды Марии неплохо оттеняют тот ренессансный мир, в который стал погружаться Аугсбург примерно в те годы, когда Стокеру и Гольбейну суждено было уходить в мир иной. Жизнь быстро менялась и тем проводником, который ввел Аугсбург в новую эпоху, был Якоб Фуггер – человек, про которого редко услышишь что-то хорошее.

Успехи тандемократии

Чтобы понять события, происходившие в Аугсбурге на рубеже XV-XVI веков, мы снова должны взять нашего "дракона" за хвост, т.е. перенестись в Венецию, на Риальто, где множество немецких купцов приобретали, а затем складировали в Fondaco dei Tedeschi, товары, обогащавшие их при продаже по высоким ценам к северу от Альп.

В числе этих торговцев была аугсбургская семья Фуггеров, специализировавшая, правда, не на заморских пряностях, а на обычном хлопке.

Впрочем, почему же обычном? По тем временам хлопок был тоже заморской диковинкой, импортировавшейся с Кипра или из Сирии. Фуггеры завозили через Венецию товар в Аугсбург и раздавали ткачам для производства редкой по тем временам бумазеи. На этом они имели кусок хлеба с маслом и даже сосиску с пивом. В числе олигархов не состояли, однако и не бедствовали. В середине XV века папаша Фуггер был на 12-ом месте среди богачей города.

Скромный бизнес был неким аналогом того, что делали наши пока-еще-не-олигархи в конце 80-х. Тогда они зарабатывали на ввозе компьютеров и держались довольно скромно. Их основные доходы сформировались позже – тогда, когда удалось взять в оборот государство. И точно так же Якоб Фуггер – достойный представитель аугсбургской фамилии – в конце XV столетия начал крутить бизнес с "семьей". Данной семьей, естественно, были Габсбурги.

Эрцгерцог Сигизмунд очень нуждался в деньгах для ведения маленькой победоносной войны и имел при этом плохо управлявшиеся серебряные рудники в Тироле. Совсем как премьер Черномырдин, сидевший на газе, но не знавший способа свести концы с концами в бюджете времен чеченского конфликта.

И вот Сигизмунд с Якобом устроили что-то вроде залогового аукциона. Один получал деньги, а другой – доступ к природным ресурсам в случае, если кредит не будет в срок возвращен. Конкурентов у Фуггера не было, он пилил в одиночку и хорошо понимал, по всей видимости, что вояка эрцгерцог – слишком маленький и не слишком победоносный, а, значит, уже можно готовиться к управлению шахтами.

Расширив доходы благодаря умело приобретенным рудникам, Якоб стал кредитовать самого императора Максимилиана, а затем его внука Карла. Особенно много денег понадобилось последнему. Поскольку кайзеров избирали курфюрсты, Карлу для победы требовалось подкупать электорат, который при отсутствии достойного финансирования мог запросто сделать императором французского конкурента. Особенно жадными до денег считались попы – в частности, архиепископ Майнца.

В общем, ради победы на выборах пришлось скидываться олигархам. Якоб дал большую часть требуемой суммы – и немецкий патриотизм восторжествовал над безродным космополитизмом французского образца.

Молодой Габсбург стал императором, а старый Фуггер – самым богатым человеком в Европе. Тандем работал просто на загляденье.

Фугерай в шалаше

По мере того, как Якоб, получивший прозвище "Богатый", набирал вес, Аугсбург превращался в город Фуггеров. Но важно даже не это само по себе. Важно то, что Якоб, который провел в молодости некоторое время в Венеции, со временем стал финансировать приход итальянского ренессанса в свой родной город.

Живя в Fondaco dei Tedeschi, Фуггер, похоже, присматривался не только к торговле, но и к искусству. Фактически, именно благодаря его юношеским впечатлениям и капиталам зрелого возраста культурная волна эпохи перевалила через Альпы и разлилась по просторам Европы.

Во Франции в это же примерно время ренессанс трансформировал знаменитую королевскую резиденцию в Блуа на Луаре. Произошло это потому, что Людовик XII вторгся в Италию с армией и вынес оттуда, помимо добычи, культурные впечатления. А Якоб Фуггер "завоевал" итальянскую культуру исключительно мирным путем, хотя в кошельке оттуда тоже много чего вынес.

Крупнейшим творением ренессанса в Аугсбурге стал дворец Фуггеров на винном рынке – огромное здание в самом центре города. Внешне в нем чувствуются еще старые формы, несмотря четкое, чисто ренессансное поэтажное членение. Но внутренний дворик как будто перенесен туда из Флоренции.

Для посетителей ренессансный дворик закрыт, хотя хорошо виден из книжного магазина на первом этаже. Я приобрел там книгу о Фуггерах и, расплачиваясь, спросил продавца, можно ли пройти внутрь. "Вообще-то нет, но Вам можно", – последовал ответ в духе фуггеровского капитализма, при котором за деньги приобреталось все. Я, впрочем, не огорчился: больно уж хороши изящные колоннады, обрамляющие пространство старинного двора.

Пятьсот лет уже слово "Фуггер" есть символ беспринципности, стяжательства, монополизма и коррупции. Про все это я знал и до поездки в Аугсбург. Но об одной истории, показывающей Якоба Богатого совсем с противоположной стороны, узнал лишь там. И это впечатление развеяло миф о жестоком капитализме, который якобы лишь в ХХ столетии стал заботиться о народе.

В одном из кварталов Аугсбурга находится Фугерай – самая ранняя в Европе система социального обеспечения малоимущих. Почти семь десятков домов типа "таунхаус", которые за почти символическую плату (1 гульден в год и три молитвы за спонсора ежедневно) сдавались Фуггером малоимущим землякам.

Причем это вовсе не была богадельня, где жили бы одинокие нищие и старики. Фугеррай, конечно, не рай, но вполне приличное жилье для всей семьи – две комнаты и кухня общей площадью 60 кв. м. Там и по сей день проживают люди, главной проблемой для которых является не теснота, а любопытные носы бесконечных туристов.

Вернемся, однако, к ренессансу. Главным творением эпохи Якоба Богатого стала капелла в Св. Анне (1518 г.), где он, в конечном счете, и упокоился. Строгие формы, не слишком много декора, хотя чистоты стиля все же нет. Своды готические.

А спустя сто лет городские власти построили новую ратушу, где ренессанс одержал окончательную победу. Снаружи это здание вряд ли может соперничать с везерским ренессансом, воплотившимся в ратуше ганзейского Бремена. Зато ее сердцевину – золотой зал – наверное можно считать вершиной всего того культурного влияния, которое началось с Якоба Богатого.

Стоит ратуша неподалеку от Собора, но разница колоссальная. Пришла иная эпоха. Нет больше готического надрыва. Нет страха смерти, так явно присутствовавшего в средневековом творчестве. Нет ничего из тех проблем, что волновали Файта Штосса и Адама Крафта в Нюрнберге.

Богатство Аугсбурга залило золотом стены и своды его муниципалитета. Мощь, сила, уравновешенность, сплошные ряды красавцев в античном одеянии – императоры античные и германские, преемственность, символичная для города Августа.

Видел бы все это Якоб – наверняка остался бы доволен. Недоволен он был бы другим. Финансовая империя Фуггеров рухнула как раз к тому времени, когда ратуша Аугсбурга оделась в золото. Причина краха нам так же прекрасно знакома, как и стратегия обогащения. Дефолт. Габсбурги перестали платить по своим долгам. Нельзя играть в азартные игры с государством.

Дмитрий Травин