«Основы графики» в ГТГ на Лаврушенском обращают наше внимание не на сюжет, а на выбор материала великими русскими художниками. Скульптуры Огюста Родена на выставке в Царицыно в окружении офортов на тему «Круги Ада» показывают мастера погруженным в мир загробных теней. «…нас будет трое…» ГТГ на Крымском валу показывает супрематизм как школу и судьбу двух учеников Малевича в произведениях из коллекции Sepherot Foundation.
Одну из лучших выставок в Москве «Основы графики: бумага и дерево, шелк и стекло. Из цикла "Материалы и техники рисунка» в Третьяковской галерее в Лаврушенском переулке продлили до 11 ноября, и нужно обязательно успеть посмотреть ее, если еще не видели.
Сама постановка вопроса радикально современна – традиционное изобразительное искусство вовлекает нас в переживание иллюзии пространства, мы смотрим преимущественно на сюжет, искусство 20-го века разрушает иллюзии и часто делает материал - сюжетом.
Здесь кураторы берут вещи классиков и говорят зрителю – смотрите на то, как это сделано. Провоцируют на то, чтобы мы выявляли намерения художника, изучая выбранный им материал, восстанавливали цели и обстоятельства. Своего рода технологический детектив.
Начинается выставка с «лайтбоксов», где выставлены пустые листы бумаги – но на просвет становятся видны тайные послания бумаги – «водяные знаки». А сетчатые формы для отливки знаков похожи на работы современных художников, например, на «Тайную вечерю» группы RECYCLE.
Бумага не бесхарактерна, и чтобы не вступать с ней в бесплодное противоборство, художнику нужно понять, какие у него с бумагой общие цели. Гладкая поверхность позволяет художнику отрисовать мельчайшие детали, не натыкаясь карандашом или кистью на бугры (как пример даны чертежи Воронихина). Если даже художник успешно преодолел шероховатости в процессе, они будут видны при показе работы, напоминая зрителю, что это всего лишь изображение – поэтому неотличимые от реальности «обманки» Толстого или портреты Брюллова и Соколова сделаны на гладкой бумаге. Они должны поражать иллюзорностью: веточка смородины – как настоящая, а заказчики – даже лучше оригинала, поэтому бумага должна быть скромной, чтобы про нее забыли. Еще такая бумага необходима тем, кто стремится к поиску совершенства и хотел бы избежать любых случайностей – таков Александр Иванов с его эскизами к «Пришествию мессии».
Шероховатая бумага – для тех, кто верит случайности, обожает ее как дар природы – для ее изображения часто и используют волю случая, только предполагая, как краска ляжет. И «Заросший пруд» Левитана (1880), и «Купальщицы» Сомова (1904) – используют непрокрашенные углубления, чтобы передать блики на воде и прорывающиеся сквозь листву солнечные зайчики, Бенуа в эскизе к декорациям для «Трактирщицы» Гольдони наоборот, только касается кистью с темной краской неровностей бумаги, чтобы изобразить трещины на старинных стенах. Плотная и зернистая акварельная бумага нужна и затем, чтобы добиться глубины цвета, на ней можно писать «а ля прима», за один раз набирая цвет в полную силу и больше не прикасаясь к нему – лессировками или «штрихуя» сухой кистью на гладкой бумаге такой свежести не достичь.
|