«Москва и немосквичи»

В Москву надо приезжать разочарованным. Иначе придется разочаровываться уже на месте — слишком много здесь обескураживающего. А так у вас есть шанс очароваться.

Когда я впервые приехал сюда после школы – этот город меня пленил. Здесь были современные кинотеатры, которые тогда еще не добрались до провинциальных городов. Здесь были мегамаркеты электроники и продуктовые магазины, площадью с футбольное поле. Наверное, это были остаточные элементы всего того, что заставляло поколение моих родителей шутить на тему колбасного запаха московских электричек.

Потом границы потребительского рая расползлись по городам и весям – и с ними растаяло консумеречное восприятие. На смену ощущению гигантского супермаркета пришло иное восприятие Москвы. Она стала для меня чем-то живым. Здесь творилось настоящее – которому я порой противился. Здесь жили "элои" шоу-бизнеса, с которыми практически не пересекались "морлоки" офисного пролетариата. Увлечение историей сделало свое дело: этот город стал казаться мне средоточием прошлого, пускающего корни в будущее. Он вплелся для меня в контекст – и сам стал им.

Когда пишешь политический текст, и ищешь способы уйти от тавтологии, то невольно начинаешь называть страны по их столицам. "Москва давит на Киев…", "Вашингтон убеждает Тбилиси…", "Баку и Ереван обмениваются угрозами…". И в какой-то момент любая столица обретает характер – ты начинаешь подразумевать под ее называнием целый клубок противоречивых сил, которые влияют на твою жизнь куда больше, чем ты того может и хочешь. В этот момент начинаешь воспринимать город не как набор станций метро или муравейник многоэтажек, а как нечто субъектное, практически одушевленное.

Здесь начинаешь понимать, что провинциальность – это не география, а самоощущение. Которое, в том числе, проявляется в попытке мимикрировать под обстоятельства. "Тебя трудно отличить от местных", — сказали мне на третий день после приезда в Москву. "Почему?". "Ты ходишь по улицам с каменным лицом". На следующий день я начал улыбаться в метро.

Для многих жителей мегаполисов география города ограничивается районом, где они ночуют, кварталом, где работают, и местами отдыха (дороги в аэропорт и на вокзал не в счет). Но в мегаполисе, где есть метро, это ощущение обостряется до предела. В Стамбуле отсутствие подземки компенсируется дыханием города, которое ты ощущаешь из окна намертво вставшего в пробке автобуса. А вот Москва для приезжего – нередко всего лишь набор многоэтажных муравейников, соединенных сетью подземных телепортов. 

К московским расстояниям привыкнуть сложнее, чем к погоде. Дача недалеко, "каких-то триста километров", говорит приятель. "Сколько?!". Кстати, именно недоверие к расстояниям отличает гостей столицы от тех, кто прожил в Москве уже несколько лет. Те, кто не знают и не чувствуют города, никогда не предложат добраться куда-то пешком.

Здесь ты быстро начинаешь понимать, как сильно экономит твою жизнь провинция, где дорога на работу занимает 15 минут на машине и 20 – пешком. Правда оценить это можно лишь с годами. В молодости разговоры насчет "экономии времени" воспринимаются примерно так же как тема предстоящей пенсии. Это все будет, но где-то там, за горами и океанами десятилетий, которые остаются у тебя в запасе. Поэтому, наверное, да — Москва город для молодых.

Как-то провожал друга, переезжавшего в этот город за карьерой и признанием. За напутственными тостами из-под его решимости сочилась тревога. Теперь я понимаю, почему. В провинции у твоей самооценки остается черный ход: ты можешь уехать в столицу. А штурм мегаполиса – это момент истины. Здесь можно стать всем, а можно остаться никем. Но кивать на косность, не позволяющую людям разглядеть людям твои таланты, уже не получится.

Знакомый, переехав с хорошей должности в провинции на аналогичную позицию в Москве, твердил: "Понимаешь, я здесь могу послать шефа на хрен и уволиться. И найти другую контору, потому что умных здесь меньше, чем амбициозных. А дома после такого демарша мне останется лишь менять профессию".

Здесь кругом деньги, и это ощущение для многих становится главным. Буквально все – от ценников в кафе до прайс-листов риелторских контор — намекает на то, что где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки, должна быть работа, которая позволит тебе протягивать официанту кредитку, не обращая особого внимания на сумму счета.

Интересно говорить с теми, кто сюда переехал. Но не менее интересно слушать тех, кто отсюда собирается уезжать. Энергичный ритм города, твердит первый. Изматывающая беготня по кругу, вторит другой. Карьерные перспективы, восклицает недавний мигрант. Ярмарка тщеславия, цедит будущий эмигрант. "Дыхание мегаполиса" – "пробки и смог", "жизнь на полную" — "жизнь впустую".

И они оба правы. Разница между ними – десять лет жизни в этой карусели. Если за это время ты не дошел от ее несущегося края к оси, центробежная сила выкинет тебя обратно за МКАД, как выкидывает миллионы разочарованных, осознавших, что их единственная перспектива здесь – работать с утра до вечера. А если дошел, то можешь считать, что оплодотворил этот город – и столица уже беременна новым тобой. Потому Москва – отличная прививка от иллюзий.

Павел Казарин