Правила пользования
Курс ЦБ на 29.03 USD 448.15 up -1.43
EUR 483.46 up -3.48
RUB 4.86 up 0
29 марта Пятница, 18:00
восход заход
05:04 21:50 01:58 12:30

«Роскосмосу надо серьезно задуматься»

Дата: 14.08.12 в 19:27
Мобильная версия Шрифт
Роскосмосу надо серьезно задуматься -->

Российский отряд космонавтов переживает процесс окончательной демилитаризации. О трудностях, с которыми сталкиваются космонавты, увольняемые из рядов Вооруженных сил, а также о том, нужен ли России мирный космос, в интервью "Росбалту" рассказал космонавт-испытатель НИИ ЦПК имени Ю.А. Гагарина, Герой Российской Федерации Роман Романенко.



— Роман Юрьевич, давайте для начала проясним ситуацию с тем, как и когда у нас космонавты перестали быть военными? Я думаю, для многих, кто не знал об этом, это выглядит странно. Все мы помним, что со времен Гагарина большинство космонавтов были в форме ВВС. Да ведь даже первый французский космонавт вроде бы военным был?


— Да, все, кто проходил подготовку по программе наших полетов (на станции "Мир", а до того на "Салютах"), как правило, были военными. Все командиры, и, тем более, гости из партнерских стран были из числа военных летчиков.


В какой-то момент, пару раз, командирами побывали гражданские — опытные космонавты, которые имели за плечами не один полет. Не хватало военных – они были все задействованы в других экипажах – и появился шанс у гражданских бортинженеров из "Энергии", которые непосредственно строили эти космические аппараты. Один-два из них полетели командирами. Оказалось, это неплохо. Но, все же, людей, в основном, продолжали набирать из числа военнослужащих. Центр подготовки космонавтов до 2009 года был военным объектом – это была воинская часть, где все базировалось, и мы подчинялись непосредственно министру обороны.


На сегодняшний день ситуация в корне поменялась. В связи с сокращением армии или реорганизацией родов войск, начали "шерстить" и сокращать предприятия, которые относятся к Минобороны. Наше подразделение – сугубо мирное, мы не принимали участия в боевых действиях, а занимались полетами в космос. И получилось так, что мы стали не нужны современному министру обороны.


Не знаю, как договорились министр обороны с Роскосмосом, но нас потихоньку стали увольнять в запас. Сейчас этот процесс заканчивается: все последние космонавты-военнослужащие, от майора и выше, уволены. В том числе и я. Собираюсь в ближайшее время бегать с обходным листом и решать свои вопросы с военной пенсией, становиться на учет в военкомат. Это помимо того, что у меня сейчас очень плотный график. Через три месяца лечу на Байконур, чтобы выполнить очередной полет.


Я в звании полковника, и у меня уже больше 20 лет службы, так что я имею право на жилье и многое другое. К сожалению, не все имеют такую выслугу. Есть космонавты, которые еще майоры, у них нет 20 лет выслуги, — они сильно рискуют. Тренироваться можно долго, причем за месяц до полета тебя могут снять по здоровью. Карьера кончается. Получается, ты и как военный не состоялся, потерял пенсию, и в космос не полетишь. Это очень тяжелая ситуация. Проще тем, кто уже слетал в космос, как я.


Второй вопрос – жилье, которое нам положено по закону. Я занимаю служебную квартиру. У меня четыре члена семьи в "двушке", которую мне дали 11 лет назад. Теперь мы должны ее освободить. Для этого нужно, чтобы Минобороны нам что-то выделило взамен. Я стою в очереди на жилье в Москве, все по закону, но в ответ — тишина, квартир никаких нет. Вот, улетаю в космос и не знаю, выгонят ли меня из служебной квартиры, которая уже к Звездному городку не имеет никакого отношения.


— Но ведь военная роль космоса пока никуда не делась?


— Безусловно. Есть Ракетно-космические войска. Но это уже совершенно другая тематика, никак не относящаяся к нам. Мы используем одни и те же ракеты-носители, которые нас выводят в космос. Просто в войсках вместо нас в ракете "сидит" боеголовка. Они находятся совсем в других местах и стартуют с других площадок.


— А пилотируемая космонавтика военным больше не нужна?


— Военные не нуждаются в нас. Мы занимаемся мирным космосом, военных задач у нас нет уже лет десять. Работаем для науки, выполняем эксперименты. Сейчас на орбите только одна космическая станция — международная. На ней работаем мы и наши партнеры: американцы, японцы, европейцы. Так что насчет демилитаризации — может, так и должно быть. Но мы немножко страдаем в материальном плане.


— Ваша организация – Роскосмос? Она квартир не дает?


— Нет, Роскосмос не обязан давать нам квартиры. Они положены военнослужащим: у них нет второго заработка, и им Минобороны к концу службы обязуется дать квартиру. В других структурах этого нет.


Я до конца августа буду получать военную зарплату. Она, кстати, увеличилась в последние 3-4 месяца. С ней я бы раз в полгода покупал новую машину. А в Роскосмосе моя зарплата будет в два-три раза меньше. Может быть, поэтому государству выгодно нас держать в гражданских.


— Я пытаюсь понять, как наше государство сейчас видит космос. Для чего он ему? Времена сейчас практичные, к тому же надежды на контакт с внеземными цивилизациями, насколько мы понимаем, нет?


— Абсолютно нет никаких шансов. Гипотетические "инопланетяне" находятся от нас примерно на таком же расстоянии, как туристы от муравейника, по чьей поверхности мы бегаем – я имею ввиду наши корабли. Высота 350-400 км над Землей, и мы летаем по орбите. В этом отношении ничего не меняется.


— Хорошо. А что тогда — наука?


— Да. И работы масса. На Земле вырастить какой-нибудь биокристалл классической формы и молекулярной структуры мешает наше земное притяжение. В космосе уникальные условия – невесомость. Она позволяет правильно расти биокристаллам. На орбите вырастают идеальные кристаллы необычайно правильной формы, которую невозможно получить на Земле. Мы в полете пошагово выполняем ввод солевых и буферных сред, кладем туда кристалл, и он там развивается. Наша задача – его контролировать, записывать необходимые результаты в компьютер, сбрасывать это все на Землю. Там ученые смотрят, говорят – здесь не так, добавьте побольше.


Мы проводим такие эксперименты, как влияние различных медицинских препаратов на возбудителей болезней. Это изучение влияния бактерий на организм. Пытаемся создать новые лекарства для лечения таких болезней, как рак, СПИД. Масса медицинских экспериментов: надеваем кучу датчиков, подключаемся к компьютеру, выполняем разные действия, как подопытные кролики. С глазным яблоком эксперименты, проверяется, как ты видишь. Под действием космоса организм начинает плавно перестраивается, деформируется. Кровь периодически у себя берем, УЗИ делаем.


Есть эксперименты, изучающие поведение плазмы и частиц металлов в ней. На Земле частицы под действием гравитации образуют плоское облако. А в космосе, если создать электромагнитное поле, плазма проявляет другие свойства. Ученые пытаются на этой основе создавать новые двигатели.


Изучение атмосферы, влияния космического вакуума с небольшой примесью радиации на различные материалы. Мы выносим на поверхность станции планшет, где лежат разные материалы, чтобы понять, как они станут деградировать.


Наблюдение за пожарами, айсбергами, сходами лавин и ледников. Сейчас много ледников, которые уже накопили критическую массу и готовы сползти вниз. Мы видим, что вот, он сейчас будет сходить, и можем предупредить деревню в Альпах, которую он сметет сразу. У нас много объектов по всему миру, которые мы отслеживаем. Вот, мы пролетали над Курилами, под нами облачность раздвинулась, небо раскрылось, и кулак такой показался. Начал извергаться вулкан. Последний раз он 160 лет назад просыпался. Мы сфотографировали его и сбросили информацию в Академию наук.


Оказываем помощь рыболовному флоту в поисках рыбных косяков. Сверху хорошо видим, определяем по планктону и отправляем на флот радиограмму. И, наконец, постоянные наблюдения за экологией грязных производств. Кажется, немало.


— Слава богу, что так. Была, кажется, такая должность "космонавт-исследователь"?


— Да, когда американцы летали на "Шаттлах", а мы летали на "Союзах", у нас были командир, бортинженер и исследователь из ученых. Но потом, по программе "Интеркосмос", добавилось по одному представителю от всех стран соцлагеря, и на этом месте стали летать они. Потом уже появились понемногу и коммерческие "туристы".


А теперь считается, что все космонавты – исследователи. Все мы операторы, выполняем ту часть исследования, которую нельзя выполнить на Земле, и отсылаем туда результаты.


— Когда, кстати, эта наука на борту началась?


— Научные исследования, мирный космос, пожалуй, начался со второго поколения орбитальных станций "Салют". Тогда пошли медицинские эксперименты, изучение воздействия невесомости, фотографирование Земли. Это начало 1980-х годов.


— Как менялся взгляд нашего государства на космос с советских времен?


— Ну, в СССР мы должны были первыми быть везде, гонка была не только вооружений. И было бы неправильно, имея такие ресурсы и такие умы, как у нас, не полететь в космос первыми. Не только мышцами играть военными, но и вокруг Земли летать и возвращаться живыми.


Не так уж сильно с тех пор все изменилось. Отправляемся в космос мы, в принципе, на тех же ракетах, летаем на тех же кораблях. Что-то новое делать — не получается. Чуть-чуть модернизируем, компьютеры ставим внутри. С одной стороны, это правильно, потому что это летает, это работает, это надежно и это просто. Я думаю, что это такой признак космонавтики российской: все, что мы придумываем сейчас, оказывается плохо. А все, что придумано при социализме, до сих пор показывает свой класс.


— А в ельцинские 1990-е?


— В 1990-х годах у нас летал "Мир", наша самая большая станция. Начинали думать о том, чтобы сотрудничать с другими. В середине 1990-х мы начали потихоньку "брататься" с американцами, пошла программа "Мир"-"Шаттл". Был разработан стыковочный узел. Программа была такая: американцы прилетают к нам на "Шаттлах", стыкуются и выполняют научные эксперименты. Полет был недолгим, дней 10.


Американцы тогда опыта длительных полетов не имели, они использовали многоразовый "Шаттл", который позволял летать не более 12-13 дней. И вот, они прилетали к нам, и мы им давали информацию, как сделать так, чтобы человек смог провести в космосе более года. У меня отец – космонавт Юрий Романенко — 326 суток "отпилил" в 1986 году. Им было интересно, а нам было интересно, как они на многоразовых "Шаттлах" летают.


Мы продолжали быть великой державой. Но станция "Мир" пролетала три гарантийных срока. Конечно, очень тяжело было, когда приняли решение ее затопить. Но мы, профессионалы, понимали, что это необходимо. Системы обеспечения жизнедеятельности полностью деградировали. Необходимая для нормального существования среда не поддерживалась, на борту были очень высокие температура и влажность — ведрами собирали за панелями воду, которая уже не перерабатывалась. Люди потели, им было плохо. Конечно, мы били себя в грудь и говорили "Да мы туда полетим с удовольствием!", но это уже было тяжело.


— И что поменялось потом?


— Еще в конце 1990-х годов начался новый проект — Международная космическая станция, МКС. Тогда еще не Роскосмос, а РКА предложила американцам, европейцам, японцам и канадцам построить совместную станцию, воплотив в ней все накопленные технологии. Первый модуль – российский, мы на нем летаем до сих пор, там у нас каюты. Потом прилетел американский, пристыковавлся.


И так, постепенно, станция увеличилась почти до полной сборки. Вес уже более 200 тонн, размах "крыльев" (панелей солнечных батарей) где-то с футбольное поле размером. Внутренний объем, предназначенный для жизни, около семи-восьми школьных автобусов. Шесть членов экипажа, у всех свои каюты, тренажер, питание. Еще может прилететь "Шаттл", где будет около шести человек. И никто никому не мешает. Бывает, что человек работает в своем отсеке, и его никто не видит целый день, Еще пара модулей и будет станция полной сборки. Изначально МКС планировали использовать до 2015 года, сейчас продлили до 2020. Есть неофициальная информация, что еще на пять лет продлят.


— Какие бытовые условия на МКС?


— Воздух температурой 20-22 градуса. Что касается еды, то тюбиков нет, в них только соусы, горчица, мед. Едим обычные продукты в вакуумных упаковках — ножницами разрезал, ложечкой ешь. Еще передачи от родственников: фрукты, мед, креветки, даже фуа-гра. Вода перерабатывается по замкнутому циклу: вечером сходил в туалет, а утром это уже кофе.


— И еще невесомость.


— Конечно. Кстати, есть идеи, как раскрутить станцию, чтобы появилась искусственная гравитация, и тебя притягивало к полу. Но всем больше нравится парить, как птицы.


— Как часто бывают выходы в открытый космос?


— Когда я летал, не было нужды выходить. А так, практически каждый полет есть выход. В следующем полете у меня запланирован выход в открытый космос — надо будет аппаратуру устанавливать.


— Послушать вас, так у нас в космической отрасли все не так уж плохо. Почему же тогда все сокрушаются, что мы все проиграли американцам? У них денег больше?


— Нет, я бы сказал, что это у нас больше денег. В "запасах" у Роскосмоса побольше денег будет, чем у НАСА. У них бюджет порезали сильно — особенно, когда программа "Шаттл" свернулась. В НАСА тогда мгновенно сократили 8 тыс. человек и она опустела по большому счету. Просто американцы умеют себя подать, есть "насовский" телеканал целый. А у нас такая политика – не надо так много рассказывать, лучше сделать, и полететь.


— Так что же все-таки у нас плохо? Как вы сказали, новая техника не удается?


— Не так просто сформулировать. Сейчас не то время, чтобы форсировать разработки, техника плавно развивается. Все-таки главное, что человек может себя нормально чувствовать на станции. 50 лет назад всего за полгода на орбите от космонавта бы ничего не осталось, он был там загнулся. Люди возвращались после 12 дней полета и не могли поначалу двигаться. Сейчас я после года в космосе через минуты хожу, через два часа прыгаю.


Мы на сегодняшний день лидеры по средствам доставки – других таких нет. Наши "Союзы" доставляют на МКС всех астронавтов. Я когда летал – слева у меня был бельгиец, первый европейский командир на станции, справа канадец. Сейчас опять лечу, я русский командир, слева канадец, справа американец.


Но сейчас американцы пытаются догнать нас, и у них неплохо это получается. Я боюсь, что скоро они составят серьезную конкуренцию Роскосмосу. Уже два первых полета выполнены коммерческим кораблем в беспилотном варианте – пристыковались, приземлились без проблем. Еще два-три полета –астронавты станут летать на коммерческих кораблях, которые на порядок дешевле наших. Роскосмосу надо серьезно задуматься — что надо сделать, чтобы не ударить лицом в грязь.


— Сколько сейчас человек в отряде космонавтов. Молодая смена есть?


— В отряде около 25 человек. Постоянно в подготовке до 12 человек. Набираем новых – сейчас нехватка людей, летать стали часто, по четыре раза в год, а раньше было два корабля в год. Требуются свежие космонавты, способные заменить ветеранов. Уже год проводится отбор из числа всех, у кого есть инженерное образование, а также соответствующие возраст и здоровье.


Беседовал Леонид Смирнов


Просмотров: 463


Комментариев: 0
О компании О проекте Источники новостей Предложить ленту Реклама на сайте Реклама в газете Контакты Наши партнеры
Портал ivest.kz - база частных объявлений газеты «Информ Вест», справочник предприятий городов Казахстана и России, новости, недвижимость, электронные версии ряда изданий, сборник кулинарных рецептов. Все замечания и предложения принимаются на info@ivest.kz.
Использование данного веб-портала подразумевает ваше согласие с Правилами пользования.
© 2000-2024 «Информ Вест»
Top.Mail.Ru
×