««Восток ойл» или как поднять Арктику»

«Роснефть» очень много внимания уделяет освоение Арктики. Недавно был предложен новый грандиозный проект «Восток ойл», в рамках реализации которого участники планируют осуществить масштабные инвестиции, в прессе даже появилась сумма: от 5 до 8,5 трлн рублей. Так как разработка месторождений будет идти в сложных условиях Арктики, а текущая фискальная политика Минфина не способствует реализации сложных проектов, «Восток ойл» нуждается в господдержке в виде т.н. инвестиционных стимулов.

Сегодня российская Арктика — это 4,1 млн км2, что по площади примерно соответствует всем странам Европейского союза. Примерно 2 млн км2 считаются потенциально нефтегазоносными. По оценке Минприроды, ресурсы российской Арктики на текущий момент составляют примерно 511 миллиардов тонн нефтяного эквивалента. Это около ⅔ мировых потенциальных ресурсов углеводородного сырья.

При этом в регионе практически отсутствует инфраструктура. Арктика — крупнейший на планете нефтегазодобывающий регион, но с точки зрения освоения представляет из себя «чистое поле», где нет ни транспортной, ни иной инфраструктуры. Между тем для добычи требуются не только буровые установки и прочие промысловые объекты, но и морские терминалы, резервуарные парки, аэродромы, автомобильные и железные дороги, ледоколы, нефтетанкеры и газовозы ледового класса — сложная и дорогая инфраструктура и техника.

Рустам Танкаев, ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России, в эфире канала «Россия 24» рассказал об интересном опыте создания Ванкорского кластера на севере Красноярского края, который можно воспринимать как пилотный проект для освоения Арктики. «Почему кластер? Потому что сделана единая инфраструктура для большого количества месторождений, что позволяет очень сильно экономить деньги и делает экономику этих проектов приемлемой. Но если мы как сейчас продолжим качать эту нефть по системе Восточная Сибирь — Тихий океан в Козьмино и дальше поставлять на мировой рынок, огромные расстояния прокачки съедают значительную часть полученной, возможной прибыли. И, конечно, лучше найти другие пути, более эффективные. Более эффективным путем является строительство на побережье порта нефтеналивного и поставка нефти танкерами как в Европу, так и в Юго-Восточную Азию. Для того, чтобы это реализовать, нужно фактически построить целую страну. Потому что там ничего нет. Северный морской путь, как мы знаем, был заброшен, сейчас он оживает. Сейчас очень многое делается для того, чтобы он заработал. Но для того, чтобы он заработал, во-первых, нужны опорные пункты, порты, которые позволят бункероваться судам, позволят производить текущий ремонт и так далее. И, конечно, нужны сами суда. Их нужно построить», — объяснил эксперт.

Действительно, Севморпуть, самый короткий морской транзитный коридор между Северной Европой и бурно растущим Азиатско-Тихоокеанским регионом, в последнее время находится в фокусе внимания российских властей. В мае 2018 года президент Владимир Путин подписал указ о национальных целях и стратегических задачах развития страны на период до 2024 года. Одна из стратегических задач страны на этот период — развитие Северного морского пути, который призван стать ключевой транспортной артерией, связывающая воедино Евразию. Время в пути по сравнению с нынешним маршрутом через перегруженный, а потому дорогой, Суэцкий канал, сокращается на пару недель, экономятся тонны топлива для каждого рейса.

Для успешной реализации этого проекта, грузопоток по Северному морскому пути должен быть доведен к 2024 году до 80 млн тонн. Без нефтегазовых ресурсов арктического региона обеспечить загрузку СМП невозможно.

Предложенный «Роснефтью» проект освоения арктических месторождений «Восток ойл» предусматривает строительство морских терминалов с перевалкой до 100 млн тонн в год. Будет построено 5500 км трубопроводов, аэропорты, линии электропередачи и т. д. Инвестиции компаний составят от 5 до 8,5 трлн рублей.

Работа в Арктике иногда по сложности сравнима с космическими экспедициями и освоение этого региона будет сверхпроектом, который послужит локомотивом и придаст весомый стимул для развития технологической компоненты российской экономики.

Крупные инфраструктурные проекты нужны и для стимулирования экономического роста, который в последнее время затормозился: в июне до трехлетнего минимума опустился совокупный индекс PMI, который отражает изменение деловой активности обрабатывающих отраслей и сферы услуг, до 49,2 пункта с 51,5 в мае. Это ниже критического значения в 50 пунктов, отделяющего рост активности от спада.

Для реализации грандиозного проекта «Восток ойл» со стороны бюджета потребуются налоговые стимулы, но их объем будет в 2-3 раза меньше вложений инвесторов. Проект позволит вовлечь в разработку новые месторождения, которые при существующей фискальной политике Минфина никогда не были бы освоены из-за гигантской налоговой нагрузки. Вклад проекта в ВВП эксперты KPMG оценивают до 2% в год до 2050 года, а выигрыш для бюджета — в 4,4 трлн рублей от налоговых поступлений, увеличения дивидендов и эффекта от смежных отраслей. Проект был бы работоспособным и без налоговых послаблений, но для этого потребовалось бы привлечь кредиты для его финансирования по ставке в 4–5%, что сейчас невозможно опять-таки из-за фискальной политики властей.

Старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов считает, что, так как, по прогнозам отраслевых экспертов, добыча нефти в России может падать уже с 2022 года, нефтяному рынку нужна «свежая кровь». «Запасы в Арктике оцениваются примерно в 500 млрд тонн — это огромная величина, то есть это очень богатый регион. И вот только освоение нового арктического кластера поможет приостановить падение добычи в России. Ну и плюс создание инфраструктуры даст мультипликативный эффект экономике, который эксперты KPMG оценивают примерно в 2% к ВВП до 2050 года, 30 трлн рублей до 2038 года. То есть это огромный мультипликативный эффект в экономике, это российское оборудование, буровые установки, линии электропередач, аэропорты, дороги и так далее. Что предлагает "Роснефть"? Она предлагает, чтобы государство, естественно, помогло освоению этого проекта, предлагает налоговые стимулы по примеру тех налоговых льгот, которые государство давало "Новатэку" в проекте "Ямал СПГ". Это обнуление ставки НДПИ, это налоговые стимулы при строительстве инфраструктуры, и только из-за поддержки государства возможная реализация этого проекта даст положительную внутреннюю норму доходности. Потому что без поддержки государства этот проект достаточно трудно развивать и самой "Роснефти", и иностранные партнеры "Роснефти" тоже, в общем-то, хотят положительную доходность, поэтому вот нужны такие вот масштабные налоговые льготы. Прежде всего по НДПИ, потому что НДПИ — это 70% налогов», — считает Суверов.

«Ямал СПГ» — завод по производству сжиженного газа, построенный «Новатэком» в партнерстве с Total, CNPC и Silk Road Fund. Проект позволяет производить в полтора раза больше СПГ, чем на действующем заводе «Газпрома» на Сахалине. В результате уже в 2020 году Россия будет поставлять на мировой рынок свыше 27 млн т сжиженного газа — это больше, чем сегодня экспортирует Малайзия, третий по величине после Катара и Австралии производитель СПГ.

Ввод завода в эксплуатацию — заслуга не только акционеров, но и налоговых льгот. Южно-Тамбейское месторождение, служащее для «Ямал СПГ» ресурсной базой, освобождено от НДПИ на газ в первые 12 лет добычи при условии, что ее совокупный объем за этот период не превысит 250 млрд м³. На тех же условиях предоставлено освобождение от налога на имущество и льготы по налогу на прибыль, его уровень будет не 18%, а 13,5%. До конца строительства завода акционеры освобождены от уплаты НДС при покупке оборудования, не имеющего аналогов в России, а по его окончании смогут воспользоваться нулевой пошлиной на экспорт СПГ. Кроме того, проект получил прямые государственные субсидии: в 2015 году правительство одобрило покупку облигаций «Ямал СПГ» на 150 млрд рублей из Фонда национального благосостояния. Кроме того, за счет государства было на ¾ (71 млрд из 96 млрд рублей) профинансировано строительство грузового порта Сабетта.

Не удивительно, что в результате, по данным «РИА Рейтинг», «Новатэк» попал в тройку российских компаний с наибольшим приростом капитализации в первом полугодии 2019 года.

Вообще же власти многих стран применяют стимулирование проектов в области добычи углеводородов. Расширенный комплекс льгот в США как на федеральном, так и на региональном уровне позволил совершить американским компаниям сланцевую революцию. Вовлечены в разработку те ресурсы, которые 20 лет назад казались абсолютно невостребованными, никому не интересными, не нужными. Сегодня добыча сланцевой нефти достигает 6 млн баррелей в сутки при общей добыче США в 11 млн баррелей.

Власти Саудовской Аравии сократили налоговую нагрузку на Saudi Aramco, снизив для компании налог на прибыль с 83% до 50%. Благодаря этому компания начала генерировать свободный денежный поток и получила возможность увеличивать дивиденды. За 2017–2018 гг. они составили $91 млрд.

Рустам Танкаев считает, что в России надо создавать специальный налоговый режим для всех арктических проектов, это даст толчок к развитию территории. «Уровень налогообложения наших нефтяных и газовых компаний — самый высокий в мире. Если арктические проекты получают определенную льготную среду инвестиционную, то получается, как с "Ямалом СПГ": реализуется проект, важнейший, крупнейший проект для России, появляются новые источники поступления в бюджет и так далее», — указал он.

Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин считает, что развитие Арктики просто невозможно без налоговых инвестиций, поскольку работать там слишком тяжело из-за природно-климатических условий. «В том налоговом режиме, который у нас, невозможно развитие и Черноземья. Но в Арктике, соответственно, нужно отлаживать принципиально новые механизмы, и, что очень важно, предложение заключается не в том, чтобы "вот помогите компании!". Нет. Предложение заключается в том, что "помогите проекту" и любым участникам этого проекта. Абсолютно любому», — указал он.

«В принципе, если цена кредита будет человеческой, не как на Западе, не как в развитых странах, но хотя бы 4%, тогда налоговые инвестиции не понадобятся. Но это требует нормализации всей социально-экономической политики Российской Федерации», — считает он.

«Пришло время промышленной политики. Вот "Восток Ойл" это промышленный проект, который даст колоссальный эффект. Это дороги, аэропорты, это Северный морской путь. Без 80 миллионов тонн трафика он не оживет. Вот этот проект дает сто миллионов тонн трафика только углеводородов», — считает доцент Финансового университета при Президенте Леонид Крутаков.

«Можно ведь относиться не как к затратам, а к новым рабочим местам и новым доходам. Я думаю, что проектная политика, промышленная политика именно такой подход и проповедует, потому что это вот только спекулятивный сектор считает издержки, а промышленный считает будущие эффекты. Я только одно хотел сказать в этом смысле. Позиция Минфина, который посчитал убытки и с ними выпадающие доходы. Знаете, помните фильм такой "Не горюй". Там Кикабидзе в яме оказывается с Мкртчян. Он говорит: "Хочешь конфетку?" Тот говорит: "Да". А он говорит: "Нет конфетки". Вот Минфин хочет конфетку, которой еще нет, понимаете в чем дело. Ее надо сделать, построить», — указал он.