Правила пользования
Курс ЦБ на 29.03 USD 448.15 up -1.43
EUR 483.46 up -3.48
RUB 4.86 up 0
29 марта Пятница, 03:26
восход заход
05:04 21:50 01:58 12:30

«Казахстан: О хлебе насущном, и не только…»

Дата: 13.09.18 в 11:58
Мобильная версия Шрифт

Новость на Казах-зерно:

С Владимиром Сухиным собкор издания «КазахЗерно.kz» разговаривал во время вынужденной передышки во время уборки урожая - в Костанайской области зарядили дожди, и техника на полях встала. Что и говорить, погодные условия продолжают испытывать наших аграриев на прочность.

Тем не менее, уже кое-какие итоги можно подвести. К тому же, хозяйство «Алтын Масак», которым руководит Сухин, интересно тем, что расположено в двух районах нашей области. В двух разных климатических зонах, что позволяет сделать некоторые выводы. Мы говорим с ним не только об этом, но и об аграрной отрасли в целом: ожиданиях, перспективах, проблемах.

- Владимир Васильевич, уже можно сказать, какой урожай будет в этом году?

- Думаю, как минимум процентов на 25 меньше прошлогоднего…

- Почему? Опять погода виновата?

- Да, с осадками были проблемы.

- Ваше хозяйство сеется на два района: Федоровский и Камыстинский. Можете их сравнить?

- В каждом из этих районов у нас две самостоятельные отдельные бригады. У каждой есть все необходимое, начиная от техники, заканчивая бытовыми условиями. Если брать Федоровский район, то тут, видимо, холодная весна большую роль сыграла…

Мы начали сеять 17 мая, попали под холода и здорово переболели. Даже специалистов вызывали, смотрели, в чем причина. Получилось, что первые посевы неважные. Но процентов 50-60 хлеб хороший. Была бы погода - только убрать. Пока мы убрали в Федоровском районе только 10%. В Камыстинском районе убрали уже 55%. Но с каждым днем обороты набираем, главное, чтобы погода не подвела.

- А что касается урожайности?

- В Федоровском районе где-то центнеров 17-18 с гектара мы должны взять. В Камыстинском - где-то 8,5-9.

Для Камыстинского района такая урожайность - ниже среднего. В прошлом году мы там получили 13,5 центнеров с гектара.

- Это отвечает себестоимости аграрного производства?

- Как сказать… отвечает или не отвечает... Себестоимость бывает разная, но вот рентабельность. Конечно же, падает. Ведь, чем меньше хлеба мы получаем, тем меньше хлеба мы продаем или сдаем. Есть же разница: продадим мы десять тонн или семь.

- То есть, когда весной вы засеваете поля, то не рассчитываете: что я в это поле вложу, грубо говоря, 5 тысяч тенге. А должен получить семь?

- Это и называется рентабельность. Себестоимость она как есть, так и есть. То есть, какая урожайность бы ни была, хоть два центнера, мы все равно должны вложить в землю и семена, и гербициды, и солярку, выплатить зарплату.

По зарплате, вообще, отдельный разговор. Мы ее рассчитываем, грубо говоря, исходя из средней урожайности, допустим, в 10 центнеров с гектара. А что делать, если получили меньше? Но мы все равно людям стараемся платить достойно, невзирая на то, какой урожай получили. Люди-то не виноваты, что природные условия такие.  У каждого есть семья, дети, их надо кормить. То есть получается, что себестоимость увеличивается. То есть прибыли меньше, а затраты возрастают.

- Но прибыль все-таки есть?

- Надеемся, что будет.

- Вот получили вы урожай, вы продаете его государству, имея гарантированную прибыль? По цене, по которой ведет закуп Продкорпорация, или продаете тем, кто у вас покупает?

- Тем, кто покупает. Продкорпорация, как правило, выставляет небольшие квоты под госзакупы, и весь объем зерна она купить не может. Естественно, какую-то часть урожая мы можем им поставить, а можем и нет.

- А кому выгоднее продавать, частнику или государству?

- Смотря, какая ситуация на рынке. Бывает, что Продкорпорация предлагает меньшую цену, а бывает наоборот, она своими ценами рынок поддерживает. Был один год, когда Продкорпорация здорово помогла. Но вот, к примеру, в прошлом году не сильно эта поддержка ощущалась. И потом вспомните, лет семь-восемь назад государство заставляло какую-то часть зерна в обязательном порядке продавать Продкорпорации или в так называемый стабилизационный фонд, чтобы поддерживать цену на социальную булку хлеба. Чтобы хлеб был доступен населению. Пшеницу покупали дешево. Потом ее распределяли по мельницам, дальше - по пекарням, оттуда - по магазинам. Но это не выход, не рынок. На мой взгляд, миссия Продкорпорации должна состоять в том, чтобы давать рынку ориентировочную цену, ниже которой закуп был бы невозможен. Такая поддержка была бы кстати, а у агрария был бы выбор - сдавать зерно государству или кому-то еще.

- Сейчас везде только и говорят: цена на пшеницу растет. Вы ощущаете этот рост?

- Ощущаем, хотя пока не продаем, но на хорошую пшеницу сегодня цена составляет примерно 50-52 тысячи тенге за тонну. В прошлом году качественная пшеница стоила 48 тысяч тенге. Но считайте сами: в прошлом году дизтопливо стоило 150 тенге за литр, в этом году - 200. То есть прибавка в четыре тысячи тенге практически не ощутима. Если такая цена на зерно устоится и в дальнейшем, и мы концы с концами если сведем, то будет хорошо. Нам нужна цена хотя бы в 60 тысяч за тонну.

Взять те же запчасти к сельхозтехнике - цена на них каждый год вырастает на 30%. Опять же, смотрите, как подорожал доллар. Казалось бы, какое нам до этого дело, ведь основная масса запчастей на наш рынок завозится из России, но, как оказывается, их поставщики все равно ориентируются на американскую валюту. В свое время наш корифей Князев Борис Павлович сказал, что хлеб должен стоить 200 долларов, а это 70 -75 тысяч тенге по нынешнему курсу. В этом  его поддерживают все аграрии, не только я.

- Как вы храните свое зерно? Тем более что камыстинский элеватор приказал долго жить и каждый пытается строить свои емкости для хранения.

- У нас есть свои зерносклады, поэтому мы тот объем, который выращиваем, способны сами сохранить.

- Вы его храните с целью, чтобы потом подороже продать?

- Ну да, естественно, с колес продавать невыгодно. Раньше, когда мы только начинали, частично так и делали. Не было денег потому что, а надо было платить за солярку, семена. Сейчас, как правило, цена еще не устоялась. Но, может быть, все равно с какой-то частью придется расстаться, чтобы ту же зарплату выдать.

- Кто ваш потребитель?

- Все меняется каждый год. Сегодня одна компания покупает, завтра - другая, мельницы. Но с теми же мельницами в прошлом году мы не работали, потому что цена на зерно там была ниже. Да и сейчас мельницы гоняются за четвертым классом пшеницы, потому что она дешевле, и уже с помощью всяческих добавок догоняют муку до нужных кондиций. Их понять можно, им тоже нужно извлекать прибыль, исходя из рыночных реалий. Есть,  конечно, у нас более-менее постоянные партнеры. Но дело в том, что мы не такие крупные игроки, и у нас не такой большой объем зерна, чтобы мы заключали долгосрочные договоры с покупателями. Поэтому продаем тому, кто предложит лучшую цену.

И потом, какой у нас хлеб? Клейковина - до 35, натура 750-760 будет,  то есть все качественные показатели выше третьего рядового класса. Когда-то было такое понятие, как первый класс, второй. Сейчас по большому счету оно отсутствует, но наше зерно можно из третьего класса по некоторым показателям переводить во второй.

- Кстати, что касается семеноводства, почему в этом году вы решили сеять на своих полях курганские семена?

- А у нас же своя опытная станция практически не работает, и нет достойного качества, вот и приходится брать на стороне.  Та же Карабалыкская СХОС больше настроена на северные регионы, а не на южные, к которым относится Камыстинский район. Зареченская опытная станция тоже не работает практически. Об Аркалыкской СХОС вообще нет никакой информации, хотя их разработки для нашего юга, может быть, и подошли бы. Чем они там занимаются или не занимаются – не известно. Если Кургансемена себя повсюду рекламируют, показывают свою работу, демонстрируют результаты, то вольно-невольно станешь их клиентом.

В этом году мы взяли у них четыре сорта, суперэлиту: Боевчанка, Уралосибирская, Тобольская и Экада-109. Мы опробовали их и в Федоровском районе и в Камыстинском. В принципе, результат получился неплохой. Тобольская, правда, на парах урожайность дала всего 11 центнеров с гектара. Уралосибирская дала 16, Боревчанка - 13,5, Экада -12. Вскоре будем убирать свои традиционные сорта. Мы сеяли Любаву, Омскую-29 и Омскую-36. После чего будем сравнивать. Но, в любом случае, принимать решение о том, что лучше - что хуже по одному году принимать рано.

- А что обещали Кургансемена, какой они прогноз по урожайности давали?

Новость на Казах-зерно:- Это в зависимости от чего. В Кургане земли ближе к Федоровскогому району, мы сейчас убрали их сорта только в Камыстинском районе. Но они говорили, что эти сорта дают от 25 до 40 центнеров с гектара. В Камыстинском районе мы, конечно, таких урожаев не ожидали, а в Федоровке посмотрим. Видовая хорошая стоит, мне самому интересно, что получится. Дело в том, когда хлеб большой, хороший стоит - это, как говорится, солома еще. Тобольскую, правда, я в Федоровском районе не сеял. В прошлом году ее сеяли в Зуевке - Бородин Александр Иванович, и она у него сильно заболела ржавчиной. Боится она этого, хотя он и обрабатывал ее препаратами. Не спасло.

- Субсидию какую-то по семенам получили?

- Пока еще не получили. Бумаги собрали, отправили. Лишь бы не получилось так же, как с гербицидами, за которые нам обещали компенсацию в 50%, а дали 25%. Видимо, в бюджете денег на все не хватает. Но надеемся. Суперэлита обошлась нам в 95 тысяч тенге за тонну.

- Так что же все-таки делать с элеваторами?

- Если говорить о Камыстинском элеваторе, то мы им не пользовались, потому что там нет железной дороги - транспортные расходы велики потом на вывоз зерна оттуда. Он, наверно, и работал в полную мощь только в советское время, когда деньги никто не считал. Поэтому перспектив у него нет. Остаются Житикаринский элеватор и Денисовский. Житикаринский тоже не работает по известным причинам (он проворовался на зерне Продкорпорации). Но на смену этим крупным зернохранилищам сейчас практически везде приходят частники с зернохранилищами баночного типа, и они нас устраивают со своими ценами. И к тому же, чем удобна «банка» в пять тысяч тонн? Допустим, я заключил контракт на хранение, и я знаю, что в этой банке моя пшеница и мое качество. Большой элеватор такие условия хранения мне обеспечить не может. Сдав туда зерно высокого качества, я оттуда уже не получу его оттуда никогда. На выходе, как правило, минус 3-5% только по клейковине. Потому что кто-то привез и сдал хорошее зерно, кто-то не очень...

- Как вы видите дальнейшее развитие своего хозяйства?

-  Свободных земель сейчас нет ни в Федоровском, ни в Камыстинском районах, поэтому о расширении речи не идет. В любом районе крестьяне сейчас держатся за землю и более-менее, спасибо, конечно, Президенту, государству за такие щадящие налоги, что в принципе развиваться можно. Если подходить грамотно, с технологиями, с парами, гербицидами, химпрополкой,  за семенами смотреть, техникой, вовремя сеять, вовремя убирать. В принципе, мы уже вышли на эти моменты. Что от нас зависит, мы уже все сделали. Остальное зависит от природы.

Поддержка от государства ощутимая. Тот же документооборот из года в год совершенствуется, бумаги становится меньше, больше цифровых технологий. Ощутима поддержка хотя бы по тому же льготному дизтопливу, которое дают тебе. Представьте себе, что было бы, если бы льготного дизтоплива не было в принципе? Рынок же чувствует, знает, когда крестьянину сеять и убирать, и без этого льготного дизтоплива и так всплеск на цену происходит. Если есть потребность, коммерсант не упустит возможности задрать цены под потолок, на максимальный уровень. Поэтому спасибо за то, что есть хоть какая-то сдерживающая планка. Также и с ценами на зерно от Продкорпорации. Конечно, мы часто слышим, что где-то за границей субсидии и поддержка на гектар составляет 100 долларов и больше, но мы рады и тому, что дают, и в первую очередь работаем сами, ни на кого не надеясь.

- В этом году вы купили отечественный комбайн. Почему?

- Мы и в прошлом году купили, и «донмаровскую» жатку к нему. Я считаю, что по нашему хлебу этого достаточно. Почему именно «Есиль»? Если будем говорить о ростсельмашевской технике, а это «Акросы» и «Вектора», то замечу, что качество у них сильно упало, жестянки делают такие.  Поэтому белорусская техника заметно у них выигрывает. Что же касается техники из дальнего зарубежья, то она ощутимо дороже. Да и сервис нас устраивает. Но стараемся сами на ходу все сделать. Ведь два-три дня простоя могут очень дорого стоить осенью. Конечно, согласуем все работы потом, когда сервис приедет, чтобы эти работы принял…

- Сегодня всех аграриев можно разделить на две категории: тех, кто пришел в сельское хозяйство «со стороны», и тех, кто занимался им изначально. Каков ваш был путь в аграрную сферу?

- Сам я по специальности инженер-строитель, успел даже три года проработать в строительной отрасли, пока она не развалилась окончательно и не перестали платить зарплату. А ведь семью надо было кормить, чем я только не занимался на стезе коммерции. В то же время в двух хозяйствах области у меня были их главы друзья. Я им часто помогал с финансированием в тяжелые девяностые, когда банки толком не работали. И потом, нельзя сказать, что я далек от сохи: отец мой почти тридцать лет проработал управляющим. И мне нравится заниматься сельским хозяйством, и детей приучаю работать с землей и на земле. Мы все аграрии любим свое дело. В качестве примера можно привести нашего Героя труда Бориса Павловича Князева. Я ему говорю: ну, заслужил же уже все, что мог, пенсию, почет. Бросай все и путешествуй по миру. Отдыхай. А он в ответ: нет, я умру здесь, на этой земле.

Вот и мы также. Пока есть возможность, продолжаем вкладывать свой труд в землю. В том же Камыстинском районе, когда мы туда зашли, там пять лет вообще никто ничего не сеял. Представляете, в каком там все было состоянии. Механизаторов уже практически не осталось. А ведь мы работаем на землях бывшего совхоза Островский, который лучшим был в районе.

- И все же, как инженеру-строителю удается справляться с аграрной наукой?

- Надо любить все это дело. Экспериментируем каждый год, советуемся, интернет нам помогает. Хозяйство у нас небольшое, агрономами поэтому выступаем сами, я и бригадиры. Я сам и каждый механизатор. Отдельной единицы нет. Диплом агронома еще ничего не значит. Я, когда начинал, брал агронома, и из  «советских», и из числа молодежи. Чем они отличаются: советский спал в вагончике, а молодой - в пирожковозе. Зачем мне это? Хорошего агронома найти невозможно. Я обращался и в сельхозинститут. Сейчас все агрономы сидят гербицидами торгуют, а в поле никого не загонишь. И потом, в советское время, конечно, будем говорить агроному платило государство: полгода ему ведь, по сути, нечего было делать. Так что агрономами у меня выступают бригадиры, которые у меня и инженера, занимающиеся зимой ремонтом техники. Вот и нашим учебным заведениям надо бы подумать над такой специальностью «инженер-агроном». У нас ведь большинство хозяйств теперь мелкие, и нанимать отдельную рабочую единицу на ту или иную должность не в состоянии…

Остается только добавить, что хозяйство «Алтын Масак» и в Федоровском, и в Камыстинском районе является хоть и небольшим, но по своему градообразующим. И там, и здесь на нем лежит груз социальной ответственности: освещение, сено-солома, транспорт, расчистка дорог. Да и быт в бригадах обустроен на хорошем уровне: ТВ, баня, питание. Поэтому чувствуется здесь некая стабильность, капитальность, будущее.

Тимур Туркестанов

Газета «КазахЗерно.kz»

Просмотров: 344


Комментариев: 0
О компании О проекте Источники новостей Предложить ленту Реклама на сайте Реклама в газете Контакты Наши партнеры
Портал ivest.kz - база частных объявлений газеты «Информ Вест», справочник предприятий городов Казахстана и России, новости, недвижимость, электронные версии ряда изданий, сборник кулинарных рецептов. Все замечания и предложения принимаются на info@ivest.kz.
Использование данного веб-портала подразумевает ваше согласие с Правилами пользования.
© 2000-2024 «Информ Вест»
Top.Mail.Ru
×