«В поисках утраченного времени. Война без немцев Вали Шестак, ч. 4. Волки»

Часть 1, Часть 2, Часть 3

ще до бегства в Мартук, когда жили в Рыбаковке, мама кухарила на полевом стане. Поле было в степи, и люди работали неделями, в поселок заскакивали помыться. 

Поварихи варили парами посменно. Числились, как все, полеводами, работа в колхозе – куда пошлют. Зимой всех аврально отправляли драть обледенелые скирды. Мороз, лютый ветер, а ничего не попишешь, скотина голодная, идет падеж. Летом другое, летом праздник души. Едва солнце взойдет, Валя ехала с мамой в стан. Колышутся травы, птицы поют, терпкий аромат казахской степи – красота!

Печи для готовки стояли просто под навесом, здесь же длинные обеденные столы. 

После ужина требовалось еще перемыть посуду на добрую сотню человек, оставить для сменщиц. Торопились, чтобы не ночевать.

Раз Валя с мамой задержались и в темноте попали на волков. Потом, когда ехали на свидание к папе и колхозный возница остался на станции ночевать, с тем чтобы возвращаться поутру, девочка не удивлялась... 

Пара километров всего оставалась до поселка, когда замелькали огоньки. 

- Волки! – ахнула Валя.

- Не бойся, это светлячки, – успокоила мама и натянула поводья. 

Она еле сдерживала хрипевшего коня, а огоньки все ближе огибали с двух сторон. Начнешь подстегивать, волки кинутся – не надо бежать, надо спокойно, делать вид, что не видишь... 

Ехали на сене, и мама сказала: 

- Поджигай и бросай пучки! 

Единственное, чего волки боятся – огня. Было против правил, можно запросто поджечь степь, но выбирать не приходилось. Волки бежали рядом, Валя видела их морды. Зажжет пучок – чуть отпрянут. Без оскала бежали, словно сопровождали до поселка.

Дома досаждал вой, от которого тянуло спрятать голову под подушку. Означать он мог разное. Так волк искал пару. Или волчица подавала знак спрятанным в логове волчатам. А то просто на луну от настроения...

Как-то мама шила зимой, а Валя читала вслух Пушкина. При вывозе отец взял из дому много литературы, дед все ругал за это: «Дурак, книг набрал вместо продуктов!» Зато не так скучно было вечерами. И вот не то шорох послышался, не то что-то мелькнуло за окном. Девочка подняла глаза, а там волк сидит кувшинчиком. Красиво так, ровно. Внимательно смотрит на Валю с мамой. Ему ничего не стоило дать лапой по стеклу.

- Мама! – воскликнула девочка.

- Сиди тихо, давно вижу. Не обращай внимания, побудет и уйдет. 

Жили уже одни, без отца. Валя вжала голову в плечи, ни жива ни мертва, а мама продолжала шить. 

- Я свет потушу? 

- Не надо, может разбить стекло. 

Волк вправду посидел-посидел и ушел, мама знала уже их повадки.

Зимой страшно после заносов, когда сугробы с дом, а крыша плоская. Волки разгребали дыру и вытягивали овечку, а корову или теленка не поднять – спускались по три-четыре и задирали, сжирали. 

Почти в каждом доме хозяева держали наготове вилы, рогатины, ружье.

еще змей было великое множество, от двухметровых водяных до сильноядовитых гадюк. После холодных ночей поутру выползали из травы на тропинку погреться. Идешь – до полсотни можно встретить.

В теплую пору девочка ходила босиком, и ее все время предупреждали: смотри под ноги! Однажды заговорилась, что-то маме рассказывая, а та вдруг резко, как выстрел, вскрикнула:

- Валя!

Девочка отпрыгнула, в сантиметрах была от гадюки, чуть не наступила! 

Эксцессов вокруг хватало. Жалили часто, люди приспосабливались, знали всякие травы, противоядия. Выдавливали сколько возможно яд, отсасывали-выплевывали из раны, а дальше шли примочки, отвары...

Знали, что змеи не агрессивны: не тронешь ее, она и не укусит. 

Раз с бабушкой Ириной отдыхали за сараем на копне сена. Стог большой, вровень с крышей, бросили самотканую подстилку. Лежат и чувствуют: что-то мешает. 

- Бабушка, встань, посмотрим, что тут... 

Поднялись, а под ними змея! Обе так и съехали с копны, саночницы позавидуют. 

е из приятных было соседство, но как-то уживались – и местные, и привезенные. Знали, что к зверю можно приноровиться, а страшнее волка и коварнее змеи бывает человек.