«​«Кругом все хрипело, сопело, стонало…» Какова была культурная жизнь Сургутского уезда»

Русские довольно быстро приучили аборигенов Приобья к употреблению хлеба, который они выпекали в виде лепешек в глиняных печах.

Ученых, путешественников и простых русских людей поражала нечистоплотность обских аборигенов. Они все были завшивленными. Этих паразитов они ловили и поедали, оправдывая себя тем, что, мол, эти насекомые родятся на человеке и питаются их кровью.

Русские купцы, скупавшие у аборигенов пушнину, быстро приучили их употреблять водку в больших количествах. Садовников писал о попойках аборигенов: «Пьяны поголовно, даже подростки-девочки; лица поцарапаны, в синяках: пьяные остячки в мокрых платьях и с пеной на губах, лезли целоваться с такими же мужчинами и, обнявшись, падали на песок. Кругом все хрипело, сопело, стонало; раздавалась ругань и пожелания оторвать голову; у воды на берегу лежала вчера пойманная и теперь разлагавшаяся под лучами солнца рыба».

Из-за пьянства, грабежа козны и обмана русских купцов большинство аборигенов жили бедно, находясь в долгу у власти и купцов.

Широкое распространение среди хантов и селькупов получило курение табака. Причем, курили не только мужчины, но и женщины, дети-подростки, подрывая свое здоровье.

И, наконец, вернемся к самому городу Сургуту, который был построен на правом берегу реки Оби у ее притока, называвшейся речкой Бардаковкой. В 1913 году телеграф соединил Сургут с городом Тобольском, через село Самаровское.

Томский ученый Чугунов С.М. в 1913 году посетил Сургут с целью изучения фауны уезда. В своих записках он отметил, что «Сургут по внешнему виду менее всего напоминает город. Здесь нет ни казначейства, ни тюрьмы, ни даже базара и лавки с печеным хлебом. Нет ни одного каменного здания, кроме старинной церкви на берегу».

Он отметил наличие инородческой больницы, мужской и женской начальных школ, мещанской управы, почтово-телеграфной конторы и казенной винной лавки.

Особо он описывает «культурный очаг» города – чайную. Она имела маленькую столовую, где была скромная общественная библиотека, маленький зрительный зал с эстрадой, на которой ставились любительские спектакли. Здесь же находился граммофон «на случай бывающих танцевальных вечеров».

Во дворе чайной находилась изба для приезжающих хантов и селькупов.

Так нище и убого выглядели «культурные учреждения старинного города Сургут». Это не тревожило ни Тобольского губернатора, ни сургутского пристава, ни мещанской управы.

Грамотность населения города не превышала 15 процентов, а ханты и селькупы были поголовно неграмотными.

В городе весной, летом и осенью была непролазная грязь. Тротуаров не было и в помине.

В городе стояла глухая тишина. Не было электрического освещения.

Чугунов, проживший в Сургуте несколько недель, только один раз услышал песню группы молодежи, выводившей стихи Языкова «Нелюдимо наше море».

В 1913 году в Сургуте насчитывалось 230 домов и деревянных изб, а в уезде 248 населенных мест.

Всех ученых и путешественников поражали огромные размеры Сургутского уезда. Его площадь равнялась 225 тысячам квадратных километров.

Людмила Захарова