«В Бресте есть кладбища, которые встречают тишиной даже на Радоницу»

Сюда не приезжают родственники. Здесь давно не проходят похороны, не встретишь свежих венков и новых памятников. Лишь покосившиеся железные кресты и молчаливые камни с именами тех, кто нашел здесь последнее пристанище. Это кладбище находится возле локомотивного депо станции Брест-Восточный, между улочками Герцена и Якуба Коласа.

Надпись на входе – «Старажытныя могілкі сярэдзіны XIX стагоддзя. Ахоўваюцца дзяржавай». Есть у этого кладбища и местные названия – Березовское или «Могілкі на Усходнім». В годы лихой юности мы с пацанвой частенько бродили в окрестностях. Через кладбище тогда пролегала косая дорожка, по которой было короче сбегать за бесплатной газировкой в депо. Вот и бегали, не особо глядя по сторонам.

А между тем приглядеться стоило бы. На самом деле многие могилы здесь гораздо новее, чем гласит официальная табличка. Кладбище действительно было открыто в середине XIX века. Директор КУП «Брестское спецпредприятие» Алексей Шевердин замечает, что точной информации о том, когда именно здесь появились первые захоронения и сколько их всего, на данный момент нет. Но последний приют здесь находили и в 50-х годах прошлого века. Время было послевоенное, когда еще подсчитывали жертвы войны и царила разруха. Местные хоронили где ближе. И потому кладбища, подобные этому, стали практически семейными склепами – Котовичей, Драгунов, Соколов и многих других.

На покосившихся крестах кое-где проглядывают таблички, на старых камнях высечены даты. Здесь много тех, кто погиб в сорок первом – сорок пятом. Есть те, кто погиб буквально на второй день войны. Особенно не пощадила Великая Отечественная семью Котовичей, чьи могилы занимают добрых два ряда. Мужчины гибли всю войну – от отцов семейства до младших сыновей, которые уходили из жизни и в восемнадцать, и в одиннадцать, в то время, когда немцы уже отступали. А самые «свежие» даты обозначили послевоенную трагедию: двое сыновей из семьи умерли в 1949-м и в 1950-м – обоим не исполнилось и года…

Сегодня все эти молчаливые памятники всё еще готовы рассказать современнику свою историю. Здесь мало цветов, даже искусственных, которых на Радоницу много на прочих кладбищах. Лишь за парой могил более-менее приглядывают потомки. Более ранние захоронения, те самые XIX века, уже и забыты под сенью столетия. И лишь трехцветный пухлый кот, словно сторож загробного мира, составил компанию автору этих строк, когда тот пытался заново заглянуть в эти места.