«"Это просто грудь"»

— Смысл проекта — через фотоснимок груди показать личность женщины, ее историю. Но почему только грудь, без лица? Почему это не могли быть портретные фотографии женщин топлесс?

— Меня как продюсера выставки очень заинтересовала история с обезличиванием. Авторы проекта Полина Трель и Анна Лаврентьева, раздумывая над ним, не заигрывали с реальностью и несли одну четкую идею. Точнее, историю о телесности, о современном отношении к женщине, навязанном нам обществом и соцсетями. Мне как человеку, тесно связанному с культурой и искусством, очень понравилось, что вся эта история — только грудь.

Глядя на грудь, зритель может дорисовать себе портреты девушек на фотографиях, их характер, настроение, увлечения.

— Как вы искали героинь для проекта? Какие истории они хотели рассказать?

— Почти случайно: мы видели интересных людей, готовых рассказать нам свои истории. Полина с Анной, в свою очередь, подходили к этому немного по-женски и выбирали из ряда этих историй наиболее эмоциональные. Все шло по какому-то чувственному ряду, без всякой продуманности. Если девушки чувствовали связь с героинями — они предлагали им принять участие в проекте. Не было такого, чтобы мы каждый день раздумывали, где бы нам найти такую-то женщину и как бы ее сфотографировать. Все героини находили себя сами: в новых знакомствах, при поездках по России и за границу. И мне нравилась эта свобода, эта независимость от любых рамок.

Я хочу эту выставку повезти еще в три города: Тель-Авив, Тбилиси и Киев.

Эти места я очень люблю, там живут невероятно интересные люди: они мыслят свободно, вне тех рамок, что сегодня навязывают нам. Я бы хотел сделать историю с продолжением: найти новых моделей, задействовать их фотографии, быть может, в спектакле, в кино или в музыкальном клипе. Было бы здорово, если бы эти работы жили и использовались в совершенно разных форматах, видах искусства, масштабах.

— То есть вы рассчитываете найти в Израиле и Грузии понимающую аудиторию и не боитесь, что какие-либо религиозные или патриархальные каноны этих стран могут препятствовать адекватному восприятию фотографий?

— Мне абсолютно все равно, как консерваторы этих стран воспримут эти снимки. Я ужасно устал от навязывания «правильных» вещей, которые на самом деле правильными не являются. Даже если я столкнусь с непониманием — пусть:

мы ни в коем случае не пропагандируем в этой выставке ни порнографию, ни эротику.

Это просто взгляд на современную женщину. Если какие-то люди со своим извращенным мозгом увидят в этом пошлость или грязь — это их проблемы, значит, они настоящей грязи не видели.

— В чем, на ваш взгляд, заключается проблема двойных стандартов в женской сексуальности?

— Я долгое время жил в Европе и общался с тамошней молодежью — у них таких вопросов, конечно, давно не возникает. Там

женщины давным-давно являются полноправными членами общества: они отвечают за свои слова, за свою работу, за то, как они воспитывают своих детей.

У нас же — на каждом шагу сексизм, на каждом шагу патриархат, который уже не работает и никому не нужен.

Наши двойные стандарты заключаются в том, что мужчины могут бить женщин, приказывать им — но сами женщины не могут фотографировать свою грудь и показывать ее даже не как сексуальный объект, а как часть своей личности, своего образа, своей натуры.

Двойные стандарты — это пошлое мужское отношение к женскому телу, к женской душе. К счастью, сейчас в нашей стране выросло другое поколение девушек, они живут по другим правилам, общечеловеческим и разумным — прежде всего, по отношению к себе самим.

— Есть ли те, кого ваш подход к развенчанию двойных стандартов не устраивает?

— Администратор пространства «Трансформатор», где и проходит экспозиция, попросила (куратора выставки. — «Газета.Ru») Анну Лаврентьеву сделать что-нибудь, чтобы ей перестали звонить разнообразные активисты.

Один из звонивших, например, представился православным психологом и сказал, что своей выставкой мы унижаем честь России.

И каждый день ей приходится отвечать на 50 таких звонков. У нас даже появилась идея: в последний день экспозиции мы, быть может, позовем эту девушку, посадим ее на стул и позволим рассказать нашим посетителям, на какие вопросы ей пришлось отвечать в течение последнего месяца. И вместе подумаем: как нам, людям, которым не безразлично, что происходит вокруг, людям, которым хочется творчески развиваться, — как нам с этим жить, как с этим бороться. А бороться надо.

— Вы как мужчина действительно верите в мир, в котором демонстрация женской груди бы не вызывала ассоциации с сексом? Можно ли подобное восприятие считать символом испорченности нашего менталитета или потребительского отношения к женщине?

— Конечно, это символ потребительского отношения к женщине. Этот вопрос волновал меня с самого детства: мама воспитала меня одна, я вырос без отца. Я видел, сколько приходится переживать матери в этой стране для того, чтобы жить, воспитывать ребенка, оставаться женщиной и сохранять хотя бы чуть-чуть душевной красоты вместо того, чтобы скатиться в алкоголь или депрессию.

Сейчас многие мужчины вокруг хорохорятся и говорят о сексизме как о чем-то нормальном.

А я все думаю: может, они в развитии отстают, если позволяют себе такие вещи в отношении женщин — тех, что воспитывают их детей, встречают их дома или работают рядом с ними. И это на самом деле замкнутый круг: ведь эти же женщины и воспитывают таких мужчин. Мне скоро 37,

и все чаще я вижу вокруг себя, как многие сильные мужчины ломаются: от безысходности, от того, что им не на что надеяться, от того, что нет помощи от государства.

Когда взрослый мужик с головой, руками и ногами теряет работу и не может найти выход, он как нормальный человек начинает злиться, и эта злость уходит в семью, и от нее достается женщинам, женам, матерям, дочерям. Сейчас я скажу банальную вещь: если после нашей выставки хотя бы у десяти человек что-то в голове перевернется, если пять из них задумаются, прежде чем в следующий раз причинить женщине боль, а двое — не причинят, это будет нашей микропобедой, ради которой все делается, делалось и будет делаться.

— И все-таки: в чем основной посыл этой выставки?

— На открытии проекта я видел, как многие люди по нашей современной снобской привычке искали в фотографиях крючки, за которые можно было бы зацепиться, чтобы раскритиковать нас. И не находили их: ведь фотографии совершенно просты, в них содержится элементарная, но при этом очень чистая идея. Периодически я хожу по экспозиции и смотрю, как люди реагируют на фото: они вглядываются в них, смеются, многие женщины на словах сравнивают свою грудь с грудью на картинке. В работах Анны и Полины нет ни шума, ни информационного мусора: им удалось создать качественную историю, не нагромождая ненужных смыслов и не пытаясь играть в эдаких заумных девиц, которые хотят что-то кому-то доказать. Девочки видели в каждой своей героине личность, человека, женщину, мать — и все.

— Привлекательное женское тело — один из излюбленных приемов рекламщиков для привлечения внимания мужской аудитории. И огромный источник комплексов и разочарований для женщин, которые не обладают красивыми, с точки зрения стандартов медиа, формами. Как ваш проект подходит к этому противоречию?

— Женская грудь на наших фотографиях — абсолютно настоящая, без прикрас, без фотошопа и силикона. Эта выставка — для думающих молодых женщин, которым наплевать на навязанные социальные стандарты. Мне хочется верить, что гостьи нашей выставки перестанут стремиться к ботоксному миру

и поймут, что они — нормальные женщины и не обязаны быть идеальными.

Не бывает идеальных людей. Мне тяжело думать, что многие девушки правда переживают по этому поводу: большинство моих друзей-женщин уже давным-давно высмеивают все подобные истории и чувствуют себя в первую очередь личностями.

Они просто живут, как и все мы: бывает, падают, но встают и идут дальше.

— Сейчас женщины, в том числе и в России, открыто говорят о том, что они имеют право на сексуальность. Но это — столицы. А на периферии женская сексуальность остается все таким же табуированным понятием. Как женщины из регионов могут вырасти из архетипа «жены, воспитательницы и хозяйки на кухне»? Да и надо ли им это?

— Надо — как бы это ни было тяжело. Эту историю давно пора менять, стирать эту клишированность, эту табуированность. Без этого нет развития, без этого тупик. Понимаю, если бы во всем мире было так. Но 60% нашей планеты в этом плане уже ушло далеко вперед: женщины работают на «мужских» профессиях, зарабатывают большие деньги.

— Кто он — ваш зритель, и зачем он приходит посмотреть на обнаженную женскую грудь?

— Наша выставка «18+» — значит, к нам приходят все: начиная с тех, кто только-только вступает во взрослую жизнь, и до бесконечности. Конечно, по большому счету мы видим молодых девушек.

Вся выставка направлена на то, чтобы показать: тело — это просто тело, грудь — это просто грудь.

— Есть популярный стереотип о феминизме: многие считают, что это движение женщин, которым не повезло с мужчинами. Вы, мужчина, как воспринимаете феминизм и проблемы гендерного неравенства?

— Этот стереотип — очевидная глупость.

Феминизм — это история, связанная с новым этапом в развитии нашей страны, это ее своеобразный путь спасения.

Мы наконец-то дошли до того момента, когда женщине не нужно лететь, как Валентине Терешковой, в космос, чтобы доказать, что она сильная и умная, что она — личность. Сегодня многие женщины гораздо круче, честнее, продуктивнее начинают проявлять себя. Это путь в ногу со временем. При этом я даже на 5% не могу себе представить, с какими проблемами сталкиваются феминистки в нашей сексистско-патриархальной стране и как им тяжело жить в обществе, где любое серьезное высказывание женщины списывают на менструацию. Женщины — это невероятно сильные и прекрасные создания, они заслуживают точно таких же прав, как мужчины.