«​«Эти дети не хотят умереть. Они пытаются что-то сказать миру»»

В Сургуте, как и по всей России, прогромыхали случаи детских и подростковых суицидов. Только в нашем городе за прошлый год зафиксировано три случая самоубийства несовершеннолетних, а этом году – еще один. За разбирательство по этому факту взялся следственный комитет. Выяснилось, что за тремя из четырех вышеназванных случаев стоят некие группы в социальных сетях, которые буквально подталкивают своих малолетних участников к тому, чтобы те наложили на себя руки.

Городские СМИ кинулись приводить статистические данные и размышлять над тем, что «слишком модным в среде подростков стало умирать». Однако насколько уместно подводить понятие смерти к понятию моды? И какими могут быть истинные причины того, что ребенок, еще ничего не видевший в жизни и растущий, казалось бы, в благополучной семье, приходит к решению убить себя? Об этом корреспондент «НГ» поговорил с кандидатом психологических наук, преподавателем кафедры клинической психологии СурГУ Татьяной Вымекаевой.

— Что должно произойти с ребенком, чтобы он пришел к мысли, что это — конец?

— Суицид всегда случается в каких-то совершенно тупиковых для человека ситуациях. Неважно, реально ли она тупиковая, или субъективно. Суицид — это попытка сказать миру о чем-то, о чем не получается сказать другими средствами. Ребенок думает, что он не может повлиять на проблемную ситуацию, в которую попал. Но мы-то с вами хорошо знаем простую истину: если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Этому принципу человек должен учиться с самого детства. Но сейчас система воспитания такова, что детей лишают возможности преодолевать трудности. Родители, что называется, стелют соломку где только можно, чтобы их ребенок не падал, а потом в настоящей жизни, когда «очень скользко», средств удержаться нет.

— Что вы имеете в виду?

— Например, мы вчера разговаривали с тренером по лыжам. Она рассказала, что по современной технике безопасности тренеры должны страховать воспитанников от падения на максимально безопасной трассе без горок и трудностей. Именно так для ребенка создаются максимально комфортные условия, при которых он не проходит никаких настоящих испытаний.

Ко мне приходят родители школьников и рассказывают, что они в мессенджерах типа Viber разбираются, какой ребенок кого обидел, обозвал, побил, у кого отняли портфель. То есть, вместо обсуждения этих проблем с детьми, родители решают их между собой. Подросток не имеет возможности самостоятельно разобраться в своих трудностях.

— Значит, основная проблема лежит во взаимоотношениях ребенка с семьей?

— Да. И семья эта должна быть благополучной не только с точки зрения социума. Понимаете, когда есть мама, папа, хорошая квартира, машина и обеспечение — это отлично, но это абсолютно ничего не говорит о психологическом климате в семье. Наоборот, мы сейчас все чаще наблюдаем, что социально благополучным семьям присущ сумасшедший ритм жизни. Дети при наличии родителей теряют их психологически, становятся одинокими и ищут взаимопонимания в соцсетях. В итоге мы приходим к тому, что в подростковом возрасте мама и папа для них уже не авторитет. К ним не имеет смысла идти со своими проблемами. Ведь они своего ребенка не понимают и не слышат.

Продолжение интервью читайте в свежем выпуске «Нового Города»

Анастасия Семихатских