«Умереть в 24: как девушка из Бельгии добилась эвтаназии»

Эмили 24 года. Физически она здорова, но хочет уйти из жизни из-за тяжелой депрессии. Может ли душевная боль стать причиной для эвтаназии? Среди документальных фильмов, снятых изданием The Economist в 2015 году, эта история стала одной из самых резонансных.

В вопросах эвтаназии Бельгия имеет один из самых либеральных законов в мире. Добровольный уход из жизни здесь легализовали в 2002 году, а в 2014 король подписал законопроект, разрешающий эвтаназию смертельно больных детей любого возраста. Эта история о 24-летней Эмили. Со стороны она выглядит как здоровая молодая женщина, у которой есть все, ради чего стоило бы жить. Но из-за тяжелой депрессии жизнь кажется ей невыносимой.

Эмили наблюдалась у психолога с 12 лет. 2 года назад, после попытки суицида, ее поместили в психиатрическую клинику. Пройдя реабилитацию, девушка вернулась в свою уютную квартиру в Брюгге. У Эмили склонность к аутоагрессии, которая не поддается лечению: 5 дней назад она вновь нанесла себе увечья, однако это перестало приносить ей облегчение, как раньше. Девушка утверждает, что сметь – единственный выход из этого мучительного положения.

В 2013 в Бельгии было совершено более 800 эвтаназий. В 87% случаев люди страдали хроническими болезнями в терминальной стадии, в 3% - психическими заболеваниями. Самая противоречивая и экстремальная форма эвтаназии – ассистировать самоубийству душевнобольного. Бельгия – одна из 2 стран, где это разрешено.

Вам будет интересно: Суицидальные мысли и депрессия

Брюгге, Бельгия. Город, в котром живет Эмили

Дело Эмили прошло через дюжину врачей, прежде чем попасть на стол комиссии из 3 докторов, которые принимают решение об эвтаназии. Одна из них – профессор Ливи, психиатр.

Спокойная, уравновешенная женщина с благородной проседью объясняет журналистам The Economist свою позицию: «Большинство пациентов, которые просят об эвтаназии, имеют долгую историю болезни. Это не тот вид депрессии, который бывает у людей после тяжелой утраты. В психиатрии существует бесконечное количество вариантов терапии: комбинации медикаментов, длительное амбулаторное или стационарное лечение. Однако и у врачей, и у больного должна быть подлинная вера в выздоровление. Для некоторых пациентов у нас нет такой веры. Это практически то же самое, что и терминальная стадия рака. Иногда психически больным ничего больше не остается».

«Разрешение на эвтаназию может быть принято, если пациент находится в состоянии, когда медикаментозная терапия не помогает справиться с непереносимой физической или душевной болью». – Бельгийский Акт об Эвтаназии, 2002/2007.

Эмили утверждает, что страдала от депрессии всю сознательную жизнь: «Это началось очень рано. Мне было 3 или около того. Я держала дедушку за руку, и вдруг подумала: «Я не хочу здесь идти. Я не хочу здесь быть».

Вам будет интересно: Поколение депрессий: реальные причины и цифры

Доктор Ливи, член комиссии по делу Эмили

Доктор Ливи приводит простую аналогию: «Раковую опухоль можно увидеть на рентгене – ты знаешь врага, можешь его уничтожить. С депрессией все сложнее. Ничего нельзя увидеть и удалить».

После совещания комиссии было решено, что случай Эмили может быть рекомендован к эвтаназии. Ее семья и друзья должны смириться с фактом, что скоро она умрет.

Эмили садится играть с мамой в настольную игру. Опасаясь публичного внимания после смерти дочери, женщина скрывает лицо: «Я пыталась мотивировать ее, водила в разные клиники, пока она не сказала: «Мама, остановись, пожалуйста, иначе ты меня потеряешь». Мне пришлось принять ее выбор. Это единственный способ помочь моей дочке. Я хочу быть рядом с ней до конца. Я хочу быть ей хорошей мамой».

Эмили старается объяснить журналистам свое состояние: «Мне кажется, что монстр прячется в моей груди, постоянно пытаясь выбраться наружу. Когда режешь себя, ты как будто его успокаиваешь, а когда бьешься головой о стену – наказываешь его. Но это не помогает. Самое сложное – собраться, когда ты осознаешь, что через 5 минут все повториться сначала. И тебе приходится проходить через это снова и снова. Чем больше ты борешься, тем быстрее оно возвращается обратно».

Вам будет интересно: Почему лечиться от депрессии не стыдно

Наконец Эмили получала новости, которых давно ждала: комиссия назначила дату эвтаназии. Она встретилась с докторами, чтобы обсудить практическую сторону вопроса. В Бельгии пациент может выбрать, как умереть: выпить жидкость или получить инъекцию. Эмили выбрала укол.

«Перед процедурой мы еще раз спросим тебя об этом решении. Ты можешь отказаться в самый последний момент. Ты можешь сказать нет, даже когда игла войдет в тело», – доверительным голосом говорит доктор Прут. На лице Эмили видна радость и спокойствие. – «После первой инъекции ты уже не сможешь что-либо сделать. Это подготовка ко второму уколу, который и приведет к смерти. Длительность всей процедуры – 5 минут. Смерть наступит в течение 5-10 минут».

Дело Эмили вызвало горячие споры в бельгийских медицинских кругах. Некоторые врачи поддерживают право на смерть, но не в случае психических заболеваний.

Профессор Ариана Базан, клинический психолог, не скрывает эмоций: «Сложно утверждать с уверенностью, что душевная болезнь неизлечима. Очень многие пациенты внезапно начинают чувствовать себя лучше. У нас у всех бывают моменты глубочайшего черного отчаянья. Но большинство из нас продолжает жить. Да, я знаю, что существуют серьезные состояния, но это не значит, что даже им никак нельзя помочь».

Доктор Ливи не согласна с такой позицией: «Принять это – тяжело, но случай Эмили действительно серьезный. Она становится неуправляемой».

Среди 100 первых запросов душевнобольных людей на эвтаназию 84 дела отклонили. 11 человек попросили отсрочить или отменить процедуру.

Доктор Базан, противник эвтаназии душевнобольных

«Я очень много размышляла о смерти, - рассказывает девушка за несколько дней до эвтаназии. - Я не религиозная, и не верю, что в ней есть что-то особенное. Но я думаю, что так человек может обрести покой. Если бы не эвтаназия, я бы убила себя сама».

Процедуру решили провести в 5 часов вечера в квартире Эмили. Что же случилось в день икс? «Пришел доктор Прут, мы поговорили. И я спокойно сказала, что не могу этого сделать. За 2 недели до эвтаназии мне почему-то стало легче. Возможно, кризисов не было из-за чувства близости смерти. Или что-то поменялось во мне. Я просто задержу дыхание, и буду ждать будущего».

Право на смерть – базовое право человека. Многие люди искренне не понимают, как можно дать разрешение на эвтаназию человеку, которому спустя время становится лучше. Значит, его случай не так безнадежен, как казалось? Значит, комиссия врачей ошиблась, посчитав дело Эмили безнадежным? Ответ на эти вопросы каждый определяет самостоятельно. Но следует учесть, что возможность выбрать смерть дает некоторым больным желание жить.

По материалам The Economist.